Слухи об аресте господина де Шале уже ходили в народе, и искатель приключений намеревался отправиться в Нант еще до получения письма молодого маркиза де Монгла.

Графиня де Шале остановилась в скромной гостинице, располагавшейся близ собора.

– Сударь, – сказала эта благородная дама Паскалю, протягивая ему руку, – несколько месяцев тому назад я доверила вашей храбрости и преданности охранение моего сына, но Богу не было угодно содействовать моим желаниям и вашим добрым намерениям. Увлекаемый злым роком, граф де Шале не послушался ни ваших советов, ни моих и снова угодил в руки врагов. Каким будет результат этого вторичного испытания, я не знаю, но что бы там ни было, я не отчаиваюсь. Виновен мой сын или нет, я настроена сражаться за его жизнь до последней минуты, и вы мне в этом поможете, не правда ли?

– Всеми силами мой души и моего тела, сударыня.

– Хорошо. Посмотрим, как будут развиваться события, и, исходя из них, выстроим наш план.

* * *

Как события развивались, нам известно: 17 августа Анри де Шале был приговорен к смертной казни.

Приехав в Нант, Паскаль Симеони, сопровождаемый Жаном Фише, отправился просить приюта к Антенору де Ла Пивардьеру, который проживал со своей женой – своей второй женой – Сильвией в небольшом домике, построенном близ Буффе, одного из древнейших замков Нанта.

Паскаль полагал – и не безосновательно, – что у Ла Пивардьера он обратит на себя меньше внимания любопытных, чем в гостинице.

И надо было видеть, как его встретила эта супружеская пара!

Впрочем, не обязан ли был господин де Ла Пивардьер некоторой признательностью охотнику на негодяев? Что же до госпожи Сильвии, которая, как помнит читатель, получила от Паскаля тысячу ливров наличными – тысячу ливров, упавших на нее с неба! – в то самое время, когда она тщетно просила старого должника ее семьи заплатить ей сотню несчастных пистолей (именно за тем она, шестью месяцами ранее, в отсутствие мужа и в сопровождении кузена Ивона Легалека предприняла путешествие в Париж – чтобы стребовать долг), – так вот, что до любезной бретонки, то она была в неописуемом восторге, когда Паскаль Симеони явился к ним и сказал: «Мне на несколько дней нужно прибежище; не предоставите ли вы мне его?»

В тот же день, часов около шести вечера, сидя на пороге дома Ла Пивардьера, Паскаль рассеянно смотрел на возвышавшийся перед ним, словно черный гигант, замок Буффе, поджидая возвращения Жана Фише, которого он послал в город за новостями, так как приговор Анри де Шале еще не был известен в это время, да никто и не предполагал, что он может быть произнесен так скоро.