— Допустим, не верю. Как ты нам докажешь? Попытайся, докажи, а мы послушаем. Например, вот: объясни, как же это ты так обмишулился, попав не к пархоменковцам, а к нам?
— Как это не к пархоменковцам?
— А так… Где Крым, а где Рим!
— Не понимаю.
— Допустим… Тогда рассказывай подробно, как и что. Где приземлился, куда шел, что видел и… чего искал.
— Приземлился в селе Солдатском… Определился по азимуту, ну и… вышел на Каменский лес, к Сорочьему озеру…
— Гм… И долго же ты шел?
— По времени? Или по расстоянию?
— Все равно.
— Ну, пожалуй, километров тридцать — тридцать пять…
— Гм… Подожди. Что-то я не пойму. Нескладно врешь… Можешь мне хоть что-нибудь рассказать про Солдатское?
— Ну как же!.. В ту ночь немцы подожгли село. Я чуть было не угораздил прямо в огонь.
— Вернее, угораздил и выскочил невредимым. Ну что же, бывает! В сказочках, конечно. Но теперь уже кое-что проясняется. Новичок ты, видать, в этих местах. Не ориентируешься… И «легенду» плохо усвоил. Неграмотно, можно сказать. А еще карту в планшете носишь, сопляк!
— Как это, — по-настоящему обиделся за «сопляка» Левко, — ничего не понимаю?
— То-то и оно!.. Подожди, поймешь. Мне тоже еще не все ясно. А что касается Солдатского, как ты говоришь, тут действительно… должно было бы иметь место, как говорят… Могло быть! В ту ночь действительно горело, действительно немало было там твоих дружков! Вот они и направили тебя к нам по азимуту, как ты говоришь.
— Ну, если так… если не верите…
— Так трудно же и поверить! Пойми! — с какой-то даже досадой воскликнул Подвижный.
— А что здесь непонятного?! — бессознательно почувствовав эту досаду, цепляясь за нее, как утопающий за соломинку, воскликнул Левко.
— А вот то́! Давай не горячись и скажи мне лучше, куда ты девал свой парашют? Говори правду, ибо мы сразу же все выясним и проверим. Не думай, мы не побоимся и пойдем туда, где ты его припрятал. Знаем, не сегодня на свет родились, нас твои дружки на этот раз не тронут. Очень уж им хочется, чтобы мы тебе поверили.
— Так нет же парашюта! — тяжело вздохнул Левко.