– Вы… вы ничего не понимаете! Даже если все это так, что с того? – произнес отрешенно кардинал Ватикана. – Вы – никто… Вы не видите великой цели…

– Да, да! Конечно, куда нам, – развел руками Манн. – С нашим-то свиным рылом, да в калашный ряд, – добавил он по-русски, подмигнув Смолеву. Тот невесело хмыкнул. – Я – лютеранин, как и моя жена. Мой друг, – Манн перешел снова на английский и ткнул пальцем в сидящего напротив Смолева, – вообще ортодоксальный православный христианин. Ваша бы воля, я понимаю, где бы мы были. Взвейтесь кострами! Где уж нам понимать великую цель! Мы и не претендуем. Вопрос один: почему вы льете столько крови, господин иезуит? Кто вам дал на это право?

– Вы не можете меня судить! – запальчиво выкрикнул Корбелли. – Вы даже не католики!

– Мы и не собирались: бессмысленное занятие, – Виктор Манн сказал по рации несколько слов по-гречески и снова продолжил. – Судить вас будут в другом месте. Но от себя лично добавлю: если вы еще раз появитесь в Греции – я лично, собственной рукой, пристрелю вас с формулировкой «при попытке к бегству».

Когда в дверном проеме за спиной у кардинала показались несколько фигур, он оглянулся, щурясь и закрывая ладонью слезящиеся глаза от яркого света лампы.

Манн и Смолев встали со своих мест.

– Надеюсь, кардинал, вам не нужно представлять камерария святого Престола Римской католической церкви кардинала Чезаре Монтанелли? – поинтересовался Смолев и добавил: – Его Высокопреосвященство оказал нам честь и лично прибыл сюда за вами. Я уверен, как слуги одной Церкви, вы найдете взаимопонимание.

– Собирайтесь, Корбелли! – брезгливо произнес седой пожилой мужчина, в очках, со скорбным лицом. Его сопровождали высокие сумрачные гвардейцы, на черной форме которых красовалась эмблема ватиканских швейцарцев. – Я все слышал. Вас ждут на внеочередном заседании Апостольского Трибунала Священной Римской Роты. Все уже собрались.

Не веря собственным ушам и глазам, кардинал приподнялся со стула, но ноги ему внезапно отказали, горло сдавило, как удавкой, он взмахнул руками и, потеряв сознание, упал навзничь.

Эпилог

Эпилог

Во время путешествия важно не забывать главное: когда заканчивается что-то одно, – начинается что-то другое! Из кинофильма «Любовь случается»

Во время путешествия важно не забывать главное:

когда заканчивается что-то одно, – начинается что-то другое!

Яркое полуденное солнце било в стеклянную витрину небольшого белого здания аэропорта, словно составленного из нескольких, не слишком аккуратных геометрических фигур. Видимо, тот, кто их лепил, больше полагался на вдохновение, чем на отвес и рулетку.