– И это пари вы, бесспорно, проиграли, – сказал, смеясь, бернардинец, – так как черный князь освободил его, не дав ему даже и дыму понюхать. Орел или решетка! Я хотел бы заключить подобное пари о доне Каравайя. Я выиграл бы вдвойне.

– Чем держать пари о моей шее, ты должен хорошенько смотреть за своей, – сказал холодно испанец, многозначительно касаясь рукой эфеса своей длинной толедской шпаги. – Однако хватит шутить. Я сегодня к этому не расположен. Что касается казни, то вы ничего не потеряли, сеньоры. На Пре-о-Клерк сегодня будет зажжен потешный огонь. Имя Руджиери вычеркнуто из приговора, но оно заменено именем Флорана Кретьена.

– Великолепно! Дай мне обнять тебя за эту новость! – вскричал сорбоннский студент. – Лучше, если погибнет один еретик, чем тысяча колдунов. Для них все-таки есть еще надежда на спасение. Это будет приятное развлечение для старого грешника.

– Шш! – прошептал Каравайя, поднося палец к губам и принимая таинственный вид. – Это не единственное зрелище, которое будет у нас в эту ночь.

– Право? – вскричал сорбоннский студент, поднимая брови с изумленным видом. – Какое же прекрасное зрелище ожидает нас еще?

– Могу я довериться вам? – спросил испанец еще более таинственно.

– Можете, если дело идет не об измене, – отвечал студент, передразнивая тон и жесты своего собеседника.

– Об измене или нет, но я хочу довериться вам, – продолжал Каравайя, понизив голос. – Видите вы это? – прибавил он, показывая под полой плаща целую горсть золотых монет.

– Чье горло поручили вам перерезать? – спросил студент.

– Твое, если ты не будешь сдерживать свой язык. Но слушай, я научу тебя, как можно наполнить золотом твои пустые карманы. Я открыл настоящее Эльдорадо. Наклонись, я скажу тебе это на ухо.

Студент повиновался. Слова испанца, очевидно, сильно его заинтересовали.

– И это должно быть сегодня ночью? – спросил он, когда Каравайя закончил.

Тот утвердительно кивнул головой.

– И весь двор будет перевернут вверх ногами? Каравайя снова кивнул головой.

– И твоя роль, наша роль, если я присоединюсь к тебе, будет… слово останавливается у меня в горле – убийство Кричтона?

Каравайя в третий раз кивнул головой.

– Клянусь Баррабасом! Я не люблю этого, – сказал сорбоннский студент, чувствуя угрызения совести. – Я не останавливаюсь из-за пустяков, но до этого еще не доходил.

– Выбирай, – сказал ему Каравайя, показывая поочередно кинжал и кошелек. – Мне стоит только указать на тебя одному из шпионов Екатерины, а их здесь немало около нас, и ты вряд ли вернешься в Сорбонну.

– Из двух зол человек выбирает меньшее, – отвечал студент. – Да и, наконец, ведь все короли одинаковы. Король умер, да здравствует король! Я ваш, я хочу быть заговорщиком. Есть что-то античное и римское в идее свергнуть тирана.