– Можно спросить?

– Смотря о чем.

– Почему ты всегда закуриваешь с другой стороны?

– Чтобы нельзя было по окурку определить марку. По сорту сигарет можно выйти и на курильщика.

Юноша глядел на него с восхищением:

– Обалдеть!

В отеле портье вместе с ключом вручил ему запечатанный конверт. В нем лежала записка, подписанная инициалами Мойры Николаос:

Моряк свяжется с тобой сегодня вечером от восьми до девяти. Просит быть у телефона.

Было всего четверть восьмого. Фалько вошел в телефонную кабинку, позвонил Антону Рексачу и обиняками ввел его в курс дела. Надо заранее принять меры и на тот случай, если капитан Кирос согласится на наше предложение и сдаст судно, и – если откажется. Еще попросил предупредить командира «Мартина Альвареса» и назначить ему встречу завтра с утра пораньше, чтобы выработать план действий на оба варианта – орел ли выпадет или решка. Неплохо, добавил он, чуть подумав, если во встрече примет участие и консул. Рексач заверил, что все сделает и подготовит к часу дня.

Повесив трубку, Фалько сказал портье Юсуфу, что будет в мавританском баре. Сел там на диван, заказал джин-физз и принялся листать довоенные номера «Вуаля» и «Эстампы» – «Новости Голливуда: Клодетт Кольбер сочетает исторические фильмы с психологической комедией». Ненадолго зачитался статьей о мужской моде Лондона, включавшей новый фасон остроносых башмаков, который улыбавшийся модельер – его снимок был помещен тут же – назвал «испанским сапогом». Дочитав, Фалько отложил журнал и подумал, что человек, в 1937 году назвавший мужские ботинки «испанским сапогом», заслуживает участи, постигшей политкомиссара Трехо. Включая в качестве финального аккорда и пересохший колодец.

В десять минут девятого в дверях бара возник Юсуф. Фалько еще мгновение посидел неподвижно, освобождая голову от всего, что не имело отношения к предстоящему в ближайшие минуты разговору. Потом поднялся и пошел в вестибюль. Прежде чем закрыть дверь застекленной кабинки, убедился, что портье на коммутаторе переключил звонок на него.

– Слушаю.

– Я обдумал ваше предложение. Оно в силе? Особенно в части, касающейся моей семьи?

Голос капитана Кироса долетал словно издалека и звучал устало. Последние дни выдались нелегкими для всех, а для него – стократ тяжелее.

– Полностью подтверждаю.

– И… материальная сторона?