По обыкновению он сидел за стойкой на высоком стуле, со сдвинутой далеко назад шляпой на голове, и его орлиный взгляд не упускал из вида ни одного движения разношерстной публики, толкавшейся в баре. Кажется, ничто не ускользало от него, несмотря на то, что он часто погружался в книгу Свода Законов — единственную книгу, которую он имел.

Это был экземпляр статутов штата Иллинойс 1860 года. В ней он ощупью всегда находил статью, в которой у него возникала нужда, чтобы подкрепить ссылкой на нее свое решение. Справа и слева от него работали приказчики, а у каждого конца стойки, точно истукан, стоял человек с ружьем, готовый привести судебное решение в исполнение.

Салун и камера Холлера представляли собой деревянный каркас в сто двадцать футов длины и сорок футов ширины, разделенный на несколько частей и обтянутый брезентом. В задней его части был застлан натертый воском пол специально для танцев и рядом отведено значительное место для приятных разговоров с дамами. «Арабские ночи», как называли бар Холлера, был необходимым учреждением для продвигающейся вперед железной дороги. Здесь добро и зло, веселье и радость уживались вместе с печалью, как выпивка с игрой.

По правую сторону этого брезентового помещения тянулась длинная, красиво отделанная стойка, за которой восседал важный судья. Буфет был обильно снабжен всевозможными винами до шампанского и пива из Сент-Луиса. Последнее ежедневно доставлялось в бочках по новой дороге. Зал был украшен зеркалами, а на стойках и шкафах виднелись разнообразные кубки и бокалы. На стенах висели олеографии с изображением битв и женских головок. Большая часть помещения была заставлена столами для рулетки-лото, карточных игр. За каждым столом, как полагается, сидел человек с холодными глазами, одетый в широкое платье.

Днем «Арабские ночи» были тихи и спокойны, но когда наступала ночь и желтые огоньки вспыхивали в баре, а духовой оркестр начинал свои обычные номера, длинная зала быстро заполнялась публикой. Здесь были и железнодорожники всякого рода, и игроки, и фермеры, и разные бездельники, появлявшиеся невесть откуда. Духовой оркестр сходил со сцены и уступал место струнному. Кадриль, котильон и вальс были обычным репертуаром вечера.

При каждом приглашении кавалера девушки брали его под руку и вели в зал. После каждого танца кавалер обычно угощал даму или шампанским, если имел достаточно денег, или виски. Некоторым девушкам, по предварительному уговору с официантами, подавался вместо ликера холодный чай, если угощающий не был достаточно любознательным.