— Гони ее, Пат, — кричал Дэви. — Гони ее что есть мочи! Я слежу за топкой!

Через полтора часа паровоз, гремя, въезжал в Джулесберг. Пат открыл свисток и не закрывал его. Продолжительный его свисток моментально поднял на ноги буквально весь город. Народ выскочил из домов, кабачков, отелей. Все поняли, что внезапная тревога — свидетельство нападения индейцев.

Дэви соскочил с паровоза раньше, чем Пат успел остановить его ход, и бросился прямо в офис Марша, крича на ходу:

— Мистер Марш, чейены атаковали линию. Требуется немедленная помощь. Многочисленный отряд!

Марш вышел вместе с дочерью. Остановившись на минуту, он продиктовал телеграмму своему телеграфисту.

— Вызовите майора Норза, — диктовал он. — Телеграфируйте немедленно послать павниев. Они должны быть близко у Лон-три, — добавил он. — Они будут на месте сражения через полчаса после получения приказа. Как велик отряд индейцев?

— Думаю, их не менее пятисот, — ответил Дэви. — Трудно будет отбиться от них. Необходимо взять с собой всех, кто только может держать оружие!

— Скверно! — сказал Марш. — Здесь у нас нет солдат. Отряд кавалерии объезжает линию, и где он сейчас, неизвестно. Тут поблизости есть отряд пехоты человек в тридцать — их можно вызвать по телеграфу. Но пока что мы должны положиться на наших собственных людей.

Он схватил шляпу и, идя к двери, сказал Дэви:

— Нельзя терять ни минуты! Я иду созывать добровольцев. Вы тоже берите всех, кого только увидите.

Он вышел. Дэви хотел последовать за ним, но Мэри бросилась вперед и загородила ему дорогу.

— Берегите себя, Дэви, — сказала она. — Вы очень порывисты и смелы. Вы проявили большую отвагу, пригнав паровоз за помощью. Я хочу вам сказать, что эти индейские атаки ужасны. Не рискуйте собой!

— Есть о чем беспокоиться! — заметил он. — Вы, по-видимому, хотите, чтобы я обещал вам что-нибудь? Но ведь я не выполняю своих обещаний!

Как в тот вечер, когда он стоял с ней в вагоне, подавив свою злобу на Джесона, так и теперь ему хотелось обнять ее и сказать ей, как глубоко он ее любит. Но злой дух упрямства овладел им. Она побледнела и подалась назад при этих язвительных словах. Заходить с Мариам Марш так далеко при всем ее мягкосердечии не следовало. Она возмутилась.

— Нет, — сказала она, — я, конечно, не ожидаю, что вы можете сдержать какое бы то ни было обещание, Дэви. Вы вполне доказали, что ваше слово не имеет никакого значения. Прошу извинить, что остановила вас. Ступайте.

Она быстро отвернулась, чтобы скрыть слезы, и вся сжалась, чтобы не разразиться рыданиями, готовыми вырваться из ее груди.