— Назовите имена этих людей!

Периклиев безо всякого колебания показал доктора Пеева:

— Этот господин — Александр Пеев. Видная личность в Софии. Бывший мой хозяин. Великолепный адвокат. Человек с эрудицией профессора.

Верк протянул Периклиеву лист с радиограммой Пеева в Москву. В ней упоминалось и его имя.

— Господин следователь, я переписываюсь с доктором Пеевым, как и со многими другими! Если правда то, что он воспользовался моим именем, это означает только одно: он использовал вообще всех, с кем имел хоть какое-нибудь дело. Вряд ли будет правильным допустить, что доктор сообщит всем своим знакомым, что он агент большевиков. Да я бы… я бы поставил вас в известность…

Верк молча встал. Схватил подследственного за лацканы пиджака и поднял со стула. Толкнул его с огромной силой своих ста килограммов — и жертва растянулась на цементном полу. Верк начал бить Периклиева ногами. Снял со стены плеть. Из сил выбился примерно через час. Вызвал двух полицейских. Показал им на стонущего окровавленного подследственного:

— В камеру! Никакой еды в последующие сутки!

И ад начался.

Поздно ночью и после полуночи через внутренний двор тюрьмы часто вызывали заключенных. Группами и поодиночке. В ночной тишине зловеще раздавался стук их деревянной обуви. Их выводили на казнь. Зачастую крики этих людей заглушались шумом моторов грузовиков.

И так каждый день. Пытки электротоком, ломание костей, подвешивание на крюк головой вниз. Весь арсенал дьявола. Периклиев упорно продолжал от всего отказываться. Иногда Верку приходилось наклоняться над ним, чтобы расслышать, что шепчут его разбитые губы. Поднимался он всегда разъяренным.

— Не знаю… это ложь… не знаю… — повторял подследственный.

Потом Периклиев замолчал. Он решил, что так будет лучше. Вызвали врача, и тот увел его к себе в кабинет. После осмотра был составлен протокол:

«При допросах пострадал слуховой аппарат и, вероятно, центр координации мыслей…»

«При допросах пострадал слуховой аппарат и, вероятно, центр координации мыслей…»

Верк пожал плечами:

— Сам виноват. Те, конечно, использовали его неосведомленность. А раз они использовали его, значит, мы заплатили ему за то, что он не смотрел в оба и не заметил около себя шпиона.

Радиограмма из Токио известила Гешева о маршруте и о вероятном дне прибытия в Болгарию Янко Панайотова Пеева, посланника его величества царя при дворе его императорского величества Хирохито.

В радиограмме сообщалось, что до границы Ирака Янко Панайотова Пеева будут охранять германские разведчики, однако в дальнейшем Гешев должен сам найти способ обеспечить возвращение на родину господина посланника. Как подразумевалось в радиограмме, такого человека, как Панайотов, непременно будут разыскивать представители советской разведки. Они постараются предупредить его, чтобы он не возвращался в Софию.