— И все-таки, — сказал сэр Рэнальф после того, как все поздравили нас, — необходимо сделать еще немного, чтобы наш фильм достиг своей великолепной кульминации!

Я заметил, что, с моей точки зрения, мы уже преодолели вершину. Но он искренне рассмеялся.

— Нет, дорогой мой, милый кореш, мы только начали подниматься! Не так ли, профессор Квелч?

— Именно. Мы пока, если угодно, в предгорьях экстатической составляющей нашего фильма. Скажем так, его метафизического элемента. В конце концов, мы ведь пытаемся запечатлеть невещественное и неописуемое!

Англичане всегда восхищались нематериальным — во всем, кроме религии. Их композиторы и художники, их модные авторы — все с готовностью заменяли реальный опыт мистикой. Наша русская «душа» была совсем не тем же самым. Однако я согласился. Слишком велика оказалась художественная и интеллектуальная ценность отснятых сцен. Я уже почти гордился тем, что все, кроме нас с Эсме, называли моей актерской игрой.

— И помните, нам еще нужно польстить леди Торговле, — добавил сэр Рэнальф и покачал головой, смиряясь с грубостью нашего мира.

Я подумал, что речь идет о негритянке.

— Мы должны убедиться, что будет достаточно сентиментальных фрагментов, которые станут дополнением, мне кажется, к еще нескольким «занятным сценам». Чтобы продемонстрировать весь спектр эмоций, как вы понимаете. Нужно показать, что мы касаемся всех аспектов человеческой жизни, ни о чем не забывая. Сегодня днем, Макси, мой добрый друг, я хочу, чтобы вы подумали о том, не следует ли сорвать ваш ритуальный передник, когда вы надвигаетесь на беспомощную соблазнительницу. Конечно, мы не будем это снимать, но так мы сможем создать необходимый настрой, верно, мистер Симэн?

Симэн молча кивал, сжавшись в кресле. Он достиг пика карьеры и все-таки по каким-то причинам был недоволен.

Я отказался от предложения сэра Рэнальфа.

— Мне нужно заботиться о своей репутации, — объяснил я. — Не уверен, что в инженерном мире станут доверять человеку, который показал голую задницу посетителям синематографа.

Они рассмеялись. Публика получит только намек! Конечно, я смогу отсмотреть предварительные материалы. И увидеть, насколько тонко будут сняты кадры.

Несмотря на сильнейшее желание продолжить работу над фильмом, я никак не мог согласиться. Я считал, что важнее всего благополучно доставить отснятый материал обратно в Америку и как следует его смонтировать. Истинный успех ждет нас только в том случае, если фильм получит одобрение в Штатах. Самые интимные сцены не появятся в американской версии, но слухи о них привлекут миллионы зрителей. Вероятно, в других странах не станут проявлять такое ханжество относительно изображения естественности, практически необходимого для успеха фильма, — во Франции, например. И все же меня по-прежнему сдерживало доказательство моего позора — или, скорее, позора моего отца: крайняя плоть, удаленная по гигиеническим причинам, когда я еще ничего не понимал. Я снова отказался — вежливо и доброжелательно.