При окончательном распределении ко мне приценился новоиспеченный доктор наук, заведующий отделением торакальной онкологии МНОИ им. П.А. Герцена некто Анатолий Николаевич Пирогов:

– Торакальным хирургом хочешь стать?

– Да я всегда в абдоминальные хирурги мечтал. – нерешительно промямлил я.

– Дурак, счастья своего не понимаешь… – напирал Пирогов.

Счастье, действительно, могло вот-вот ускользнуть:

– Соглас-с-сен! Но мне вроде как в аспирантуру в «космос»…

– Беги, позвони и откажись – твоё право!

Мы ни черта не понимали ни в должностях, ни в системе формального тренинга на специалиста, не до конца осознавали необходимость получения диплома специалиста – после сдачи экзаменов… после прохождения хорошо продуманного курса систематического обучения…

В МНИОИ им. Герцена не было ни систематических занятий с ординаторами, ни серьёзных экзаменов… Да и нас, набранных со студенческой скамьи в отделения института на должности врачей различных отделений, никто и не собирался учить. Нас набрали, во-первых, работать, а во-вторых, делать науку…

Пирогову нужно было делать науку – без неё он не мог стать профессором. Он быстро-быстро раздал нам темы: «Готовьте кандидатские диссертации».

Он купил меня с потрохами этим своим ««Готовьте кандидатские диссертации». Я торчал в отделении с утра до поздней ночи – обсасывал истории болезни, архивные материалы[68], больных…

Анатолий Сергеич Мамонтов – этот профессор должен быть ещё в живых в МНИО им. П.А. Герцена – был, пожалуй, для меня большим учителем, нежели профессор Пирогов. Он спрашивал во время операции:

– Хочешь оперировать? Ну, давай…

И дальше просто смотрел, как бы я чего лишнего не отрезал…

В тот злополучный день Сергеич дал мне выполнить диагностическую переднюю парастернальную медиастинотомию для биопсии лимфатических узлов у молодого чёрного африканца из Сьерра Леоне. Эту операцию я уже делал несколько раз, и меня не смущало присутствие в операционной директора МНИОИ Сергея Сергеевича Сергеева, колченогого сибиряка – не расстающегося с мундштуком даже в операционной и не упускающего случая «прищучить» какую-нибудь оттопыренную женскую задницу. Наркоз давала экзальтированная девица – предмет его внимания…

Разрезаю кожу – Сергеич электроножом быстро коагулирует мелкие кровеносные сосуды. Не кровит…

«Хороший я хирург!» – мысленно нахваливаю сам себя.

Резецирую хрящ ребра… Прохожу пальцами в средостение… Должна быть пульсируюшая аорта… Аорты нет.

– Анатолий Сергеич, я что-то аорты не нахожу… – сникаю я…

Сергеич запускает два пальца в средостение… И обращается к заменившему девицу-анестезиолога профессору Белякову, мирно беседующему с директором института: