1. Основная работа

Местные законы жёстки: вам 65 лет? – Спасибо и прощайте вам!

Исключение только для врачей, а с хирургами у них вообще глухо – вроде бы меня не должны выгнать.

Но кого тут волнует, что ихние человеки мрут, как мухи, от трудностей получения своевременной хирургической помощи? Я не расист и даже люблю аборигенов здешних мест, но чёрный человек всей историей приобщения к Западной цивилизации воспитан не просто работать, он воспитан из самой элементарной ситуации, например «поставить-печать-на-центовый-конверт», творить магию. Для него важен Закон, и он не умеет срезать углы даже в экстремальных ситуациях.

Так или иначе, к моему счастью, меня пока держат. Правда, перевели на одногодичный контракт… На этом контракте, как мне сказали опытные люди, меня могут продержать два года, а потом будут нанимать, если только есть во мне о-о-о-ооо-очень большая нужда. Ну, а мне ещё прожить нужно эти упомянутые два года.

Помимо ясно изложенного выше законодательного лимита моей работы на ниве государственного здравоохранения и медицинского образования, есть и физические аспекты. Моя дневная работа не столь утомительна физически, но психологически мне всё труднее сдерживать себя в условиях практического применения английской системы вовлечения кухарок из числа зулусов-и-прочих-тцонга в управление государством – всё это мы прекрасно проходили в еСеСеСеРе… Свои срывы я пытаюсь представить в виде «ворчания старика», и, по словам других, народ чёрный относится ко мне с любовью, но я всё-таки устаю эмоционально от таких взрывов. Хотя, если признаваться честно, я рад, что меня зовут… ещё. Люблю приговаривать: «Если тебя зовут, значит – в тебе есть нужда, значит – ты ещё кому-то нужен. Хуже будет, когда перестанут звать».

У меня чудесное положение в госпитале. Посланный мне самим Господом Богом доктор Андрей Маховский, которого за бескрайнюю доброту и мягкость покойный американской профессор Аббас Лукман прозвал бишопом, создал для меня идеальные условия для профессионального обучения (у меня были огромные прорехи в общемедицинских и, что я сам особенно чувствовал, хирургических знаниях!), для сдачи экзаменов на получение полной регистрации в ЮАРовском Медицинском Совете по специальности «Хирургия» (только это дало мне возможность получить разрешение на постоянное проживание в стране), для получения приставки «Лектор MEDUNSA» к моей должности «Старший консультант-хирург» (это позволило получать мне от этой самой MEDUNSA 70 % доплату до стоимости обучения моих двух детей в университете Кейптауна), для приглашения в Лимпоповию четырёх русскоговорящих докторов – проект «Дети Айболита» (один из этих «айболят» работает в моей бригаде и берёт на свои плечи основную операционную нагрузку, давая мне время сбежать либо по делам моей частной практики, либо просто поесть-поспать-поиграться с компьютером).