— Получать будешь на Пятом силикатном заводе. — Ширяев положил часы в карман, окликнул кого-то из сотрудников, дал указания и, вновь обращаясь к Филиппову, продолжал: — И доставлять на склад «ВВ» у подножия Мамаева кургана, на Сталгрэс и на завод «Красный Октябрь». Ладно, иди, не теряй времени: утром обо всем договоримся…

И снова Иван Александрович спешил по истерзанному и притихшему на короткое время городу, обходя кирпичные глыбы стен, поваленные деревья и телеграфные столбы, разбитые автомашины.

В квартире никого не было. На кухонном столе лежала записка жены, она писала, что вместе с семьями других сотрудников уезжает в Красную Слободу, просила не беспокоиться о них и, если представится возможность, приехать туда. В шкафчике Иван Александрович нашел кусочек хлеба и три сырых яйца; поел на скорую руку, — чтобы сберечь время, даже яйца не стал варить, — побежал в управление.

— Ты чего так рано? — спросил Иван Федорович, опять попавшийся ему на глаза.

— А что делать дома? Семья уже уехала.

— Ну, хорошо. Устраивайся где-нибудь, поспи часок.

В шесть часов утра Филиппов на громыхающей полуторке поехал на силикатный завод; по удостоверению, подписанному председателем городского комитета обороны Чуяновым, получил более тонны тола в пакетах заводской упаковки. Водитель, малоопытный двадцатилетний парень, неумело маневрируя между развалинами и объезжая препятствия, медленно продвигался к Мамаеву кургану.

Когда они были недалеко от пожарной команды, немецкий самолет, летевший на небольшой высоте, сбросил бомбу, которая разорвалась в опасной близости от машины.

Водитель, остановив полуторку, выскочил из кабины и побежал, надеясь укрыться за уцелевшими стенами старых домов.

Филиппов догнал его и схватил за рукав.

— Стой! Ты что делаешь?

— Он же снова вернется, и тогда — конец нам, — хныкал парень.

— А если машина взлетит на воздух, знаешь, что будет? Ну, быстро в кабину! — скомандовал Иван Александрович.

Водитель вынужден был подчиниться. Тол мог взорваться не только от горячих осколков, но и от детонации.

Выехали на центральную улицу. Филиппов сидел в кабине рядом с водителем, с болью разглядывал искалеченные здания.

Навстречу прошла колонна курсантов военно-политического училища, потом — отряд разношерстно одетых бойцов истребительного батальона, должно быть созданного на каком-нибудь заводе в последние дни, бежали бойцы с автоматами и винтовками наперевес.

Две пожилые женщины, держась с обеих сторон за руль, вели велосипед, увешанный домашней утварью — сумками, кастрюльками, ведрами.