— Да, ужрался ты знатно, малой, причем совсем с фигни, — недовольно качаю головой, открывая дверь, за которой уже слышу шаги. Принесли от императора гуманитарку. И надо признать, новая одежда оказалась, как нельзя кстати.

— Господин маг, — склоняется слуга, принесший свертки с одеждой, — в соседней комнате подготовлены для вас помывочные. Завтрак подадут через полчаса. Через час пролетка будет ждать у дверей гостиницы.

— Спасибо, друг, — хмурюсь, принимая посылку. Хмурюсь просто потому, что уже привык к своему амплуа грозного дяди, а не потому, что чем-то недоволен. Но посыльный слуга принимает мое состояние на свой счет и спадает с лица.

— Господин маг недоволен? — боязливо спрашивает он и пытается незаметно глянуть на страдающего мальчишку за моей спиной. — Чего-то еще изволите?

— Да я бы изволил, — вздыхаю, задумчиво потирая свою решительную щетину, гадая, будет ли возможность побриться? Впрочем, выясню это уже в процессе мытья. Должны же они предусмотреть нормальное желание мужика побриться. — Ладно, можешь быть свободен, — отпускаю слугу, не придавая значения его задумчиво прищуренным глазам. — Кончай уже страдать, малой, пошли смоем с себя естественные запахи. — Это я уже Кэвиру говорю, захлопывая дверь перед слугой.

— О, да дай мне умереть, — стонет мальчишка, держась за голову, вызывая у меня приступ смеха.

— Давай-давай, — веселюсь я, — пошли, приведем нас в порядок и следующим пунктом к ведуньям в госпиталь!

— З-з-зачем? — аж икнул от моего заявления Радзавас.

— Как зачем? — наигранно удивляюсь я, — тебя сдам на лечение, раз уж ты тут при смерти от пары кружек пенистого напитка, то нам дальше точно не по пути. Мне напарник нужен! А не вот эта вот тряпочка, провонявшая брагой.

— О, ты сам на себя посмотри, — кривится Кэвир, все же поднимаясь с кровати.

— Я, — поучительно заявляю, пропуская мальчишку вперед себя из комнаты, — старый, уставший солдат, которого жизнь изрядно уже поимела, а до сих пор не удовлетворила…

— Жизнь, она такая, — философски вздыхает юный отрок и обрывается на полуслове, заметив, притаившегося здесь же в коридоре посыльного слугу. Впрочем, быстро теряя к нему интерес, заканчивает свою мысль. — Поиметь может, но не факт, что нам это понравится.

— Похмелье пробудило в тебе философа, малой, — усмехаюсь я.

— Много ты понимаешь, — впился он рукой в сальную шевелюру, ожесточено почесываясь. — Я может быть, впервые в жизни по-настоящему напился…

— О, так с боевым крещением тебя! — Радостно восклицаю, отмечая, как морщится от громкого голоса парень. — С женщиной опыта тоже не было?