— В мой кабинет. Оба. — И лично распахнул перед нами двери… я ободряюще подмигнул секретарше и подтолкнул баронета идти вперед. Кажется, он уже сто раз пожалел, что не отдался на растерзание разозленной ритарке. Ничего, привыкнет. Грон — он не злой и даже адекватный. Но вот бывает, что перенервничает… ну, так, а с кем не бывает. Я на его месте вообще разговор начал бы с удара в морду лица. А он нет, только поорал и успокоился.

— Итак… — сел за свой стол шеф и нажал кнопку записи, спрятанную в столе. Я прекрасно знаю, о ее существовании, но все равно делаю вид, что не замечаю этого. — Я вас слушаю горыныч! Очень внимательно слушаю…

Мы с малым переглянулись и без приглашения уселись в кресла, пугающего инопланетного дизайна. Разговор предстоял долгий, поэтому я начал свой рассказ… с заказа пиццы и пива…

Ну и понятно, что всего рассказывать не стал…

***

К семье я заехал уже погодя и уладив все нюансы. Пристроил мальчишку, его определили на обучение. Рапорты подал, ну и … рабочий процесс, словом. А потом все же переборов себя, отправился к семье. Они привычные к моим отлучкам. Знают, полуправду о моей работе, думают, что военный, да на секретных объектах, мол, работаю. Поэтому моя пропажа не стала для них новостью. А вот мое возвращение, конечно обрадовало. Но, просидев с ними час, я ужасно заскучал, не в силах найти общей темы для разговора. А обсуждать в сотый раз тему «когда же Дениска уже остепениться и женится» надоедает до чертиков. Впрочем, как и извечные политические дебаты людей, ничего не смыслящих в политике.

Выполнив свой долг и просидев за столом положенный минимальный час, я решительно встал из-за стола, сделав вид, что мне звонят и ушел.

Нет, я все-таки ненормальный какой-то. Дикий, наверное, может быть чужой. А может быть я и вовсе подкидыш в их семье. А может и на этой земле?

Вернулся в свою двушку на молдаванке. Миновав преграду из дворовых котов и скамеечки с еврейскими тетечками неопределенного возраста, что целыми днями только и делали, что кормили этих самих котов, гоняли чужих детей и проклинали всех прохожих, добрался до своего подъезда, но войти не успел. Стоило мне открыть дверь, как мне под ноги свалилось что-то яркое и шумное.

— Каролинка? — удивился, глядя на юную соседку, совсем еще ребенка, кажется, она в этом году школу заканчивает.

— Твою ж мать! — выругалось светловолосое дитя, пытаясь подняться. У нее совершенно не получалось, поэтому пришлось помочь.

— Не ругайся, — сделал я замечание, — ты чего тут валяешься?

— Да в двух ногах запуталась, — сетует она, продолжая яростно жестикулировать, — с лестницы загремела. Пусти, я, кажется, уже стою.