Маргарита было начала плакать, но муж подошёл к ней и аккуратно собрал солёные капли с влажных ресниц:

– Всё будет хорошо, – улыбнулся он, – Всё будет хорошо…

Майк сел в ногах у жены и рассматривал её глаза. Они были так трагично прекрасны, так отрёшенны, что он не мог оторваться от них. Супруги просидели так около часа, не обронив ни слова. Спустя время в комнате раздался тихий испуганный голос, полный той печали, которая способна родиться только в голосе матери:

– Майк, – она опустила руку ему на щёку, – у меня такое чувство, что мы их уже не увидим… – по щекам протянулись несколько серебряных нитей. Майк поцеловал острые пальцы жены и, приложив губы к её ладони, глухо застонал и заплакал.

– Всё будет хорошо… – шептал, не переставая, он, – Всё будет хорошо… – вкус соли замирал на его бледных губах.

Читатель, нас заждались в другом доме – в том, что на дереве…

– Ушли и ушли! – орал Эрик, обходя комнату, – Зато не убили! И на том спасибо!

– А что, если они теперь в опасности? – Элизабет сидела на узком подоконнике и, чтобы не упасть, опиралась в него руками так, что локти чуть-чуть не выгибались в обратную сторону, – Может, разыщем их, как думаешь?

– Элизабет, не дури! – он подскочил к девочке и встал в паре миллиметров от неё. Он пододвинул табуретку к окну и шлёпнулся на неё, сгорбив спину так, что лица их оказались на одном уровне, и крошечный носик Лизы, украшенный веснушками, как новогодняя ёлка – гирляндами, почти касался длинного и острого носа друга. Щёки Элизабет вспыхнули, и румянец отразился на щеках Рика, словно бы в зеркале. Они жадно впились друг другу в глаза и, дав себе мгновение на сомнение и нерешительность, оба поддались чему-то прекрасному. Рик немного подался вперёд и, закрыв глаза, поцеловал Лизу. Внутри неё что-то вспыхнуло и раздалось жарким пламенем по всему телу, приятно покалывая на поверхности кожи. Когда мальчик оторвался от губ подруги, она оттолкнула его, уставившись безумными, широко раскрытыми глазами. Тот упал с табуретки:

– Что-то не так? – тихо спросил он, подняв больше испуганные, чем расстроенные глаза на девочку. Она замешкалась и, спустившись к нему на пол, обняла:

– Всё хорошо, я просто … испугалась… извини… – она повалилась на спину на остывший за ночь пол и уставилась в потолок. Губы сложились в улыбку, и она тихо рассмеялась.

– Что смешного? – спросил Рик, ложась рядом с ней.

– Ещё хочу! – на этот раз она взорвалась смехом и, повернувшись на бок, потянулась к губам Эрика…

Не стоит и говорить о том, что это событие затмило все предыдущие в жизни обоих ребят, по крайней мере, на какое-то время. До вечера они так и пролежали, обнимая и целуя друг друга, смеясь друг над другом и над самими собой.