— Мне говорили: чтобы отомстить герцогу Ван Гульду, — по-прежнему спокойно ответил маркиз.

— Вы знаете, что сделал этот герцог?

— Похоже, что нет; Центральная Америка слишком далека от Европы, и многие сведения теряются при переходе Атлантики.

Граф поднялся, охваченный порывом сильнейшего волнения:

— Франция и Пьемонт вели войну с Испанией на каналах Голландии и на Шельде. Командиром итальянцев был фламандец. Его звали Ван Гульд.

— Я слышал об этом, — сказал маркиз, — но очень поверхностно.

— Графов ди Вентимилья было четыре брата; все они считались хорошими военачальниками и пользовались полным доверием герцогов Савойских. Запершись в крепости с двумя полками, они успешно ее защищали. Но однажды ночью враг вошел в крепостные ворота, открытые предателем, соблазнившимся огромной суммой денег. Старший Вентимилья погиб, а точнее, был предательски убит наемником герцога, когда пытался организовать сопротивление. Это именно Ван Гульд продался врагу, чтобы стать, гораздо позднее, губернатором одной из самых богатых испанских колоний в Мексиканском заливе.

— Кое-что я припоминаю, — прервал его маркиз де Монтелимар. — Три графа ди Вентимилья пересекли, в свой черед, Атлантический океан, замыслив убить предателя; под прозвищами Красного, Зеленого и Черного корсаров, при помощи Франсуа л’Олоне, Ван Хорна, Лорана, Граммона и других известных флибустьеров, они разрушали наши колонии, предавали огню и мечу все наши приморские города на берегах Мексиканского залива.

— И испанцы повесили моего отца, не так ли?

Маркиз смертельно побледнел и, не совладав с собой, содрогнулся.

— Это правда? — повторил граф.

— Не могу отрицать.

— Если бы вашего отца повесили, а вам бы удалось в один прекрасный день заполучить в свои руки того, кто произнес ужасный приговор, что бы вы сделали?

— Мой отец был испанским грандом, а не флибустьером, — ответил маркиз де Монтелимар.

— И мой не был морским разбойником! — взорвался граф. — Ди Вентимилья не положили в Америке в карман ни одного дублона, ни одного пиастра.

— Зато ими набивали карманы сопровождавшие их флибустьеры, — жестко парировал маркиз. — Для нас ваш отец был всего лишь опаснейшим корсаром, опустошавшим наши колонии и разрушавшим наши города. Мы имели полное право казнить его.

— Как обычного бандита, не так ли? — с издевкой спросил граф.

Маркиз не ответил.

Сеньор ди Вентимилья сделал три-четыре шага вдоль письменного стола, потом внезапно остановился перед экс-губернатором Маракайбо, беспокойно следившим за его движениями, и сказал:

— Ладно, об этом деле мы поговорим позднее, сеньор маркиз. Я стремился захватить вас совсем по другой причине.