— Стоп!

Граф ди Вентимилья привстал.

— Что такое? — спросил он.

— За нами следует каравелла и пытается обойти нас.

— Уйдем за галеоны.

— Это я и хотел вам предложить, сеньор граф.

— Потабаньте.

— Предпочел бы работать шпагой, а не веслом, — буркнул гасконец, у которого никогда не наблюдалось излишней любви к гребле.

Шлюпка быстро скользнула между больших галеонов, изящно пританцовывавших на своих якорях, и пристала к берегу как раз на закате солнца.

И как раз в этот момент большая тень пересекла бухту: это была одна из каравелл, которым поручено было наблюдение за входом в порт.

Видимо, она сопровождала шлюпку, потеряла ее, а теперь разыскивала. Однако между крупными судами каравелла пройти не могла и теперь искала обход.

— Слишком поздно, дорогие мои, — пробормотал граф. — Когда вы сюда прибудете, то не найдете больше ничего, кроме пустой шлюпки.

Повернув румпель,[68] граф направил шлюпку к молу, а три авантюриста тихо отложили весла.

— Быстрее, — приказал граф. — С каравеллы спустили шлюпку. Возможно, мы встретим этих людей на берегу.

Гасконец пропустил сеньора ди Вентимилья, потом выпрыгнул на мол, баск и молчаливый фламандец — за ним.

— Шевелите ногами, — сказал граф. — Если нас здесь схватят, мы заплатим жизнью.

— А куда бежать? — спросил гасконец.

— Пропустите меня, — сказал Мендоса. — Я достаточно хорошо знаю город и приведу вас, если только черт не всунет свой хвост, в одну таверну, где мы упились очаровательным порто, — жаль, всего один раз.

— Можно сказать, что вы, приятель, знаете все таверны известной и неизвестной Америки, — сказал гасконец. — Вы и в самом деле замечательный человек!..

— Замолчите, и — шире шаг, — оборвал их граф. — Уверен, что нас преследуют.