Роков засмеялся:

– Никогда вы этого не сделаете, лейтенант. Как только станет известно, что я убит, мой дорогой Алексей представит военному министру все доказательства аферы, которую вам так хотелось бы скрыть. А потом вас обвинят в моей смерти. Будьте благоразумны. Я ваш лучший друг. Разве я не берег вашу честь так ревностно, словно свою собственную?

Жернуа презрительно усмехнулся и выругался.

– Я прошу еще об одной небольшой сумме, – продолжал Роков, – а также о необходимых мне документах – и, клянусь честью, я больше не буду вас беспокоить.

– И я знаю почему, – проворчал Жернуа. – Вы хотите забрать мой последний грош и последний важный секрет, которым я владею. Вам следовало бы платить мне за информацию, вместо того чтобы вымогать у меня деньги и сведения.

– Я плачу вам тем, что держу язык за зубами, – парировал Роков. – Но довольно препираться. Согласны вы или нет? Даю вам три минуты на размышление. Если нет, я сегодня же отправлю записку вашему командованию, и вас постигнет судьба Дрейфуса[14], с той только разницей, что Дрейфус такой судьбы не заслуживал.

Какое-то время Жернуа сидел молча, опустив голову. Потом он встал и вынул из кармана два листа бумаги.

– Возьмите, – сказал он с отчаянием в голосе. – Я заранее приготовил документы, потому что знал, чем все кончится.

На суровом лице Рокова появилась злорадная улыбка. Он схватил листки:

– Отлично, Жернуа, отлично. Больше я вас ни о чем не попрошу. Если только у вас снова не появится информация или деньги, – добавил он с усмешкой.

– Никогда, слышите вы? – зашипел Жернуа. – В следующий раз я вас убью! Я едва удержался, чтобы не убить вас сегодня. Целый час я сидел над этими двумя листками, прежде чем прийти сюда. И на столе между ними лежал заряженный револьвер: я выбирал, что мне следует взять с собой. Но в следующий раз выбрать будет проще: я уже все решил. Вы были на волоске от смерти сегодня, Роков. Не искушайте судьбу повторно.

С этими словами Жернуа поднялся из-за стола, чтобы уйти. Тарзан едва успел спрыгнуть и прижаться к стене в тени подальше от двери. Но и там его могли заметить: площадка перед входом в помещение была крошечной, Тарзан находился от двери на расстоянии не более фута.

Дверь почти сразу распахнулась, и Жернуа вышел. Роков стоял за ним, оба молчали. Жернуа спустился на несколько ступенек, а потом помедлил, как будто собираясь вернуться. Тарзан понимал, что в этом случае остаться незамеченным невозможно. Роков все еще стоял на пороге, в футе от него, но смотрел в другую сторону – на Жернуа. Офицер, по-видимому, передумал и продолжил спускаться по лестнице.