С наступлением сумерек стрельба полностью прекратилась, и Тарзан понял, что все захватчики вернулись в деревню. Он представил себе, какая ярость должна была охватить арабов, как только они увидели убитого часового и узнали, что пленники освобождены, – и не смог удержаться от торжествующей улыбки. Тарзан даже пожалел, что не догадался унести из деревни и часть запасов слоновой кости и тем самым еще больше подогреть гнев врагов. Но для того, чтобы предотвратить грабеж и спасти богатства туземцев, у него уже имелся план: арабам не достанется ни один слоновый бивень. Кроме того, было бы немилосердно приказывать этим несчастным, измученным женщинам тащить тяжелую ношу.

После полуночи медленно бредущий караван был на том месте, где накануне шла охота на слонов. Еще издали они увидели свет большого костра, который туземцы развели посреди наскоро устроенной «бомы», чтобы согреться и чтобы отпугнуть львов. Когда подошли поближе к лагерю, Тарзан громко подал знак: идут друзья.

Радости туземцев не было предела: при свете костра они увидели длинную вереницу своих родных и близких, которых считали погибшими. Счастливые чернокожие намеревались отпраздновать спасение, устроив пиршество с поеданием слоновьего мяса, однако Тарзан настоял на том, что нужно как следует выспаться: завтрашний день будет трудным. Заснуть оказалось непросто: женщины, потерявшие своих мужей и детей, все время причитали и плакали. Тарзан с трудом сумел их успокоить: он сказал, что шум может привлечь арабов и тогда все будут убиты.

Рано утром Тарзан объяснил воинам, в чем заключается его план, и все тут же согласились, что это действительно самый надежный и безопасный способ избавиться от незваных гостей и отомстить за своих близких.

Первым делом женщины и дети в сопровождении двадцати самых старых и самых юных воинов были отправлены на юг, в безопасные места. Им было велено обустроить временные жилища и обнести их защитной «бомой» из колючего кустарника. План действий, который предложил Тарзан, был рассчитан на несколько дней или даже недель, и все это время воины не смогут вернуться в новый лагерь.

Через два часа после рассвета чернокожие воины окружили деревню. Все они расположились высоко на деревьях, откуда хорошо видели деревню. Вскоре за оградой упал первый из мануемов – его пронзила стрела. При этом отсутствовали какие-либо признаки нападения: ни воинственных криков, ни размахивающей копьями толпы – ничего из того, что обычно делают в таких случаях дикари. Только стрела, одинокая вестница смерти, вылетевшая из молчащего леса.