Положение было ужасное и с течением времени только ухудшалось. Воспаленными глазами люди непрерывно всматривались в горизонт, пока в измождении не ложились на дно лодки, чтобы хоть ненадолго забыться беспокойным сном.

Матросы, мучимые безжалостным голодом, съели свои кожаные ремни, ботинки, кожаные ленты своих шляп. Клейтон и мсье Тюран предупреждали, что это только увеличит страдания, но моряки не слушали.

Бедолаги не имели укрытия от палящего солнца. Их губы потрескались, языки распухли. Все ждали смерти, и теперь она даже казалась желанной. Для трех пассажиров, которые ничего не ели, мучения после нескольких первых дней притупились. Что касается матросов, чьи слабые истощенные желудки вынуждены были переваривать куски грубой кожи, то их муки были ужасны. Томпкинс первым не вынес этих мучений: через неделю после того, как утонула «Леди Элис», он умер в страшных судорогах.

Несколько часов его тело лежало на корме шлюпки, и оставшихся в живых пугало его искаженное, зловещее лицо: он как будто ухмылялся, глядя на них. Наконец Джейн Портер не выдержала этого зрелища.

– Уильям, сбросьте тело за борт, – попросила она.

Клейтон поднялся и, пошатываясь, приблизился к трупу. Двое матросов смотрели на него с недобрым выражением запавших глаз. Англичанин попытался поднять тело и перекинуть его за борт шлюпки, но тщетно: Клейтон был слишком слаб.

– Помоги, пожалуйста, – попросил он Уилсона, лежавшего ближе всех к трупу.

– А зачем его кидать в море? – спросил матрос недовольно.

– Надо сделать это, пока мы окончательно не ослабели, – ответил Клейтон. – Завтра он сделается совсем ужасен на этом солнцепеке.

– А вы бы его лучше не трогали, – пробормотал Уилсон. – Он нам завтра, может, еще понадобится.

Смысл этих слов не сразу дошел до Клейтона, но потом он в ужасе прошептал:

– О боже, да неужели ты…

– А почему нет? – проворчал Уилсон. – Мы жить хотим, а он уже мертвый. Ему все равно.

– Тюран, пойдите сюда, – сказал Клейтон, обернувшись к русскому. – Если мы не избавимся от этого тела до наступления темноты, у нас тут начнется кое-то похуже самой смерти.

Уилсон угрожающе придвинулся, чтобы помешать, но его товарищ Спайдер принял сторону Клейтона и мсье Тюрана, и матрос уступил. Уилсон только следил голодными глазами за тем, как трое мужчин, объединив усилия, сбрасывали тело в воду.

До конца дня Уилсон не отрывал безумного взгляда от Клейтона. Ближе к вечеру, когда солнце коснулось воды, он начал похохатывать и что-то бурчать себе под нос, не сводя глаз с Клейтона. И даже когда совсем стемнело, Клейтон чувствовал на себе этот взгляд. Он не решался заснуть и прилагал все оставшиеся силы, чтобы не потерять сознание. Прошло какое-то время, показавшееся Клейтону целой вечностью. Он не выдержал и уснул, уронив голову на скамью. Неизвестно, сколько он проспал, но его разбудил странный звук. Клейтон открыл глаза и при свете луны увидел, что к нему подползает Уилсон. Лицо матроса искажала ужасная гримаса, распухший язык вываливался из приоткрытого рта.