– До свидания, друзья, – пробормотал он. – Вы были хорошими и верными товарищами, я буду скучать.

– Они ведь вернутся, правда, дорогой? – спросила Джейн Клейтон, стоявшая рядом.

– Может быть, да, а возможно, и нет, – ответил человек-обезьяна. – Они чувствовали себя весьма неловко из-за постоянной близости такого количества людей. Мугамби и я меньше их волнуем, поскольку мы в лучшем случае лишь наполовину люди. Однако ты и члены экипажа слишком цивилизованны для моих зверей. Они бежали главным образом от тебя. Иногда они могли по ошибке захотеть тобой полакомиться. Конечно, они чувствуют, что не могут до конца себе доверять, когда кругом так много прекрасной еды.

Джейн улыбнулась:

– Думаю, они просто хотят от тебя избавиться. Ты всегда пытаешься что-то им запретить, а они не понимают почему. Как маленькие дети, они, разумеется, рады вырваться из-под такой чисто родительской опеки. По крайней мере, я надеюсь, что до ночи они не придут.

– Могут вернуться, если проголодаются, – рассмеялся Тарзан.

В течение двух часов после высадки человек-обезьяна, его жена и члены команды наблюдали, как горит покинутый ими пароход. Потом над водой пронесся отдаленный звук второго взрыва.

Почти сразу же «Кинкейд» стал быстро погружаться, затонув за несколько минут.

Причина второго взрыва была не столь уж таинственна. Помощник капитана объяснил, что это взорвались котлы, когда пламя наконец добралось до них. Но вот причина первого взрыва стала предметом долгих пересудов среди высадившихся на берег моряков.

Глава 20 Снова Остров Джунглей

Глава 20

Снова Остров Джунглей

Первым делом надо было отыскать источник пресной воды и разбить лагерь: ведь все понимали, что на Острове Джунглей, возможно, придется жить многие месяцы, если не годы.

Тарзан знал, где здесь поблизости вода, и сразу же привел всех туда. Мужчины принялись строить шалаши, сколачивать грубую мебель, а Тарзан ушел в джунгли разжиться мясом, оставив верного Мугамби и женщину из племени мосула охранять Джейн, чью безопасность он никогда бы не доверил какому-нибудь головорезу из команды «Кинкейда».

Леди Грейсток испытывала гораздо большие муки, чем кто-либо еще из попавших на остров. Самым ужасным для нее были даже не собственные лишения, не крушение надежд – материнское сердце Джейн было жестоко изранено мыслями о том, что она никогда не сумеет узнать о судьбе своего первенца, выяснить, где он, облегчить его участь, о которой воображение рисовало ей самые ужасные картины.

Две первые недели люди, оказавшиеся на острове, были заняты выполнением различных обязанностей, распределенных между ними. В светлое время суток, от заката до рассвета, выставлялись дозорные, которые несли свою службу на утесе около лагеря – выступе скалы, нависавшем над морем. Здесь заготовили огромную груду сухих веток, которую легко можно было разжечь в любую минуту. В землю вкопали высоченную жердь, на которой развевалась красная нижняя рубаха помощника капитана «Кинкейда», служившая импровизированным сигналом бедствия.