Месяц ушел на то, чтобы связаться с ним по мобильному номеру, который назвал Исмаил. Он много ездил, собирая средства на новый отельный бизнес, а свой сомалийский телефон оставил дома. После многочисленных просьб он все же согласился на встречу в Момбасе, что Меган устраивало. Ей давно хотелось посетить этот приморский город. Но, когда она уже находилась в воздухе, его планы изменились и ему пришлось вернуться в Могадишо раньше, чем он рассчитывал. Эсэмэс об этом она получила, когда приземлилась в Найроби. Новость была неприятная, но в некотором роде уместная. Судьба Исмаила решалась в ее стране, и было вполне справедливо, чтобы Меган рискнула своей жизнью в его стране.
Взлетно-посадочная полоса подалась навстречу самолету, и тот, задрожав, приземлился. Когда они катились в терминал, Меган включила «айфон» и попыталась поймать сеть. Авиакомпания заверила ее, что здесь она сможет спокойно пользоваться своей американской сим-картой. Странно, в Сомали не было американского посольства, тем не менее ее телефон был совместим с местной телекоммуникационной системой. «Хотя, – подумала она, – в этом глобализующемся мире технологии являются новой дипломатией».
Телефон не подключился автоматически, и она выбрала сеть вручную. Попыталась отправить эсэмэску Махмуду, но сообщение не прошло. После трех безуспешных попыток она попробовала ему позвонить, но линия не работала. «Вот тебе и всемирное покрытие». Она посмотрела в окно на высокие заборы с колючей проволокой, протянувшиеся вдоль взлетно-посадочной полосы. За заборами бронзовая земля, поросшая зелеными кустами, почти отвесно уходила обрывом в море. Она увидела три белых самолета ООН и серо-зеленый бронетранспортер Африканского Союза, объезжающий периметр. Аэропорт находился на хорошо охраняемой военной базе АМИСОМ – миротворческой миссии Африканского Союза в Сомали. Это место считалось самым безопасным в стране. За стенами базы не действовали никакие правила.
Неожиданно мурлыкнул ее «айфон». Она прочитала текстовое сообщение: