Она откинулась на спинку сиденья и обвела взглядом окрестности. Лагерь был расположен на грунтовой дороге, которая опоясывала аэропорт, как беговая дорожка. Они обогнули конец взлетно-посадочной полосы и миновали кладбище ржавеющих машин, многие из которых были искорежены взрывами. Через некоторое время они повернули и стали подниматься на холм через густые кусты. Когда заросли остались позади, перед ними раскинулась бескрайняя синь океана. На вершине холма с двумя складными стульями в руках стоял человек. Высокий и статный, с выкрашенной хной бородой и в солнцезащитных очках.

Манни остановился.

– Буду ждать здесь, – сказал он.

Когда Меган вышла из микроавтобуса, мужчина в темных очках тонко улыбнулся ей.

– Я Махмуд. Вы не принесли с собой какое-нибудь записывающее устройство?

Меган покачала головой. Это было одно из главных условий, поставленных им перед встречей.

– Хорошо. Потому что этого разговора не было. Я не знаю вас, а вы не знаете меня. Я здесь только из уважения к Исмаилу и его отцу. – Он протянул руку. – Идемте. Тут недалеко есть место, где мы можем поговорить.

Он провел ее по каменистой осыпи к выступающей в море коралловой косе. Там мужчина расставил стулья и жестом предложил ей садиться.

– Если бы мы встретились в Момбасе, я бы предложил вам чаю. Здесь придется довольствоваться видом.

– Он прекрасен, – призналась Меган, глядя, как волны разбиваются о берег, вздымая высокие облака брызг. – Скажу честно, я такого не ожидала.

Он кивнул:

– Вы, американцы, думая о Сомали, представляете себе «Падение черного ястреба»[44], пиратов, голодающих детей и «Шабааб». Ваш взгляд неполон.

«Интересное вступление», – подумала она.

– И чего не хватает в этой картине?

Махмуд посмотрел на нее с искренним чувством:

– Нас. Обычных сомалийцев. И нашего прошлого. Этот город когда-то считался жемчужиной Индийского океана. У нас были рестораны и кинотеатры, стадионы и величественные здания, стоявшие сотни лет. Когда-нибудь он снова станет жемчужиной.

Она прищурилась:

– Не хочу показаться грубой, но новости не обнадеживают.

Он сел поудобнее.

– Да. Масс-медиа интересно, только когда взрываются бомбы. Они не говорят о детях, играющих на улицах, учителях, обучающих их английскому и информатике, о людях из диаспоры, которые возвращаются домой и начинают вести дела здесь. Могадишо похож на феникса, возрождающегося из пепла.