Иссякнув, Наджиб перекатился на спину и уставился в потолок. Она, превозмогая неприятные ощущения в лоне, лежала смирно и терпеливо ждала, пока он заговорит. Но он молчал, и это было зловещим знаком. Его молчание означало, что она не угодила ему или что он пришел к ней не только за удовольствием. Через какое-то время он сел и подтвердил правильность ее догадок.

– Фатума была слабой, – спокойно произнес он, заглядывая ей в глаза. – Ты не слабая. Но что проку от силы, если у тебя бесплодное лоно. – Он придвинулся ближе и шепнул ей на ухо: – Тебе пора дать мне сына. Или я найду другую, которая это сделает.

Меган

Меган

Могадишо, Сомали

23 марта 2012 года

Через три дня после встречи с Махмудом Меган вместе с Манни отправилась в офис Группы информационной поддержки АС-ООН, общественного подразделения АМИСОМ, который располагался с другой стороны аэропорта. В свете утреннего солнца, пылавшего факелом в небе, земля казалась совсем белой. Поиски транспорта до деревни Хавы Абди потребовали некоторого упорства, но ей повезло встретить Изру, чудесную женщину – наполовину сомалийку, наполовину кенийку, – которая пришла ей на помощь и организовала для нее военное сопровождение.

Манни высадил ее недалеко от лагеря ГПИ, и ворота ей открыл угандийский солдат. Она постучала в дверь Изры, и ей открыла улыбчивая молодая женщина.

– Входите, – сказала она по-английски, пропуская ее в комнату. – Вот ваша защита.

Меган взяла тяжелый зеленый бронежилет, просунула руки в отверстия и затянула на груди ремень. Жилет был покрыт стальными пластинами, способными остановить мощные пули – это в лучшем случае. В худшем случае, если в нее выпустят очередь с близкого расстояния, пластины могли замедлить их движение. Но Меган это успокаивало лишь отчасти. Если ее ранят, ни одна больница в Могадишо не станет ею заниматься. Они отправят ее вертолетом в Найроби, и по дороге она умрет.

Изра вручила Меган шлем.

– Его можно надеть потом, – сказала она. Затем позвонила по мобильному телефону и поговорила с кем-то на сомалийском, после чего облачилась в собственный бронежилет, взяла второй шлем и посмотрела на Меган. – Готовы ехать?

Меган кивнула, стараясь унять нервную дрожь. Она уже обманывала смерть раньше, поднималась на высочайшие горы в мире, прыгала с парашютом над пустыней и океаном и занималась банджи-джампингом[45] на Нью-Ривер. Но опасные спортивные увлечения были лишены человеческой недоброжелательности. «Я что, и правда это сделаю? – риторически спрашивала она себя, прекрасно зная ответ. – Да, я это сделаю. Если я не испробую все средства и Исмаил ляжет в землю вместе с Кайлом, я никогда себя не прощу».