– До вашего звонка – нет.

В первый раз она уловила фальшивую нотку в его голосе.

– Он не пытался связаться с вами? – уточнила она, внимательно глядя на него.

Его лицо осталось непроницаемым.

– Нет.

– Вы не догадываетесь, как или почему он занялся пиратством?

– Он был не в себе, когда пришел ко мне. Я не знаю, что творилось у него в голове.

«Я думаю, что вы мне лжете, только доказать этого не могу», – промелькнуло у нее в голове.

– А кто-нибудь может это знать?

Махмуд пожал плечами:

– Вероятно, кто-нибудь у Хавы Абди. У них офис в Найроби. Можете наведаться туда, когда вернетесь.

Меган медленно вздохнула, понимая, к чему может привести ее следующий шаг.

– Вы сказали, деревня всего в двадцати километрах отсюда. Отвезете меня туда?

Махмуд рассмеялся, но как-то неестественно.

– Моя охрана на это не согласится.

– Почему?

Он снял очки и пристально посмотрел на нее.

– Госпожа Деррик, возрождение, о котором я вам рассказывал, происходит только в Могадишо. В сельских районах власть по-прежнему принадлежит «Шабааб». Если вы высунете нос из города, самое большее через сорок пять минут они придут за вами.

Воспоминания водопадом обрушились на Меган. Гуманитарные работники, похищенные в Дадаабе, и операция «котиков» по их освобождению; незнакомец, позвонивший ей в самолете и расспрашивавший о ее планах; гуляющее по Интернету видео обезглавливания Ника Берга в Ираке. Меган не сомневалась, что Махмуд прав, говоря об опасности, но она не могла вернуться, не узнав правду. Исмаил гнил в камере, ему грозила смертная казнь за тяжкое убийство. Если он примкнул к пиратам исключительно ради денег, жюри, скорее всего, отдаст его палачу. Но если его заманили или как-нибудь принудили это сделать, можно было рассчитывать на снисхождение.

– Кто-нибудь может меня туда доставить? – спросила она.