Каунитц застрелил его в затылок и долго смотрел на залитый кровью снег, думая о чем-то своем.

А Фрисснер тогда вспомнил внучку или правнучку старика Хейсконена, которая, устав прятаться от Вайса, скользнула под бок к Артуру, отдавая ему всю свою нерастраченную в дремучих лесах женскую нежность… И ничего не сказал. Труп отволокли в болото.

Расследование… Тогда группу сильно выручило то, что все бумаги и документы Вайса были доставлены в целости и сохранности. Как оказалось, сама личность фиктивного капрала была, в общем-то, не слишком важна…

Потом перед глазами встал истерзанный грязевым потоком Эмиль… И ссохшийся Богер, агонизирующий прямо на руках у Артура…

«Вот и все… – подумал Фрисснер. – Кончилась моя команда. И я сам, наверное, кончился… Воды не хватит на обратный путь. Это понимаю я, потом поймут и другие… Только я к тому времени уже стану песком, меня поглотит пустыня. Древняя, старая, как сама Земля, такая же непостижимая и, наверное, живая. Значит, я стану частью этого огромного организма. И меня будет гонять ветер из конца в конец. Когда-нибудь я поглощу весь мир… Получается не такой уж печальный конец. Только жаль ребят…»

Из-за спины высунулась помятая физиономия Ягера. Он досадливо потрогал распухший нос, тревожно втянул воздух, словно проверяя, не идет ли кровь, и сказал:

– Ну что, господин штурмбаннфюрер, какие планы на будущее?

Фрисснер молча смотрел перед собой, в темноту ночи, где-то сбоку взлетели искры, это Фриц Людвиг подкинул дровину в огонь.

– Понятно, – сделал вывод Ягер – Приятно сознавать, что вы не питаете иллюзий вырваться из этого мистического кошмара.

– Странно слышать, Ягер, вы же мистик.

– Конечно, – подтвердил Ягер. – Мистик.

– Ну так почему бы вам не ударить в бубен и не вызвать каких-нибудь эфирных духов или во что вы там верите…

Ягер с интересом посмотрел на Артура.

– Все вам мало, как я погляжу. Вам мало этого арабо-мусульманского бестиария, вам еще подавай эфирных духов. Вы меня пугаете, Артур. Вы даже не понимаете, в чем ваша сила.

– В чем же?

– В атеизме, конечно. В вашей вере.

– Атеизм это не вера.

– Вера, вера. Самая надежная, потому что подразумевает полное безверие. Понимаете, в чем удобство? Нет возможности ошибиться. Вы ни во что не верите. Вам сам черт не брат, вам не страшны тролли, и гремлины не ломают двигатели ваших самолетов… Это же так удобно – ни во что не верить. Так сохраняйте ваш якорь, держитесь его, может быть, эта мистическая канитель вас и не затронет.

– Почему именно меня?

– Потому… Это же не просто драка, не просто экспедиция. Это нечто большее.