Из Аламута беспрекословно подчинявшаяся Хасану ибн аль-Саббаху банда простодушных, одурманенных гашишем фанатиков – ассасинов – терроризировала всю Персию, и вскоре на Ближнем Востоке осталось не много мест, куда не дотягивалась бы рука Горного Старца. Это продолжалось без малого два столетия.
До 1256 года, когда внук Чингисхана Хулугу-хан вступил в Персию и бросил свои орды на Аламут, камень за камнем разметал крепость, стоявшую на вершине горы, и втоптал ассасинов в грязь.
Губы Хашеми вытянулись в тонкую линию. Ах, Роберт, как тебе удалось угадать мой тайный план: реализовать идею аль-Саббаха на современный лад; осуществить ее после бегства шаха и начавшихся в стране беспорядков было легко при таком обилии галлюциногенных и психотомиметических препаратов и неиссякаемом запасе недалеких фанатиков, уже опоенных желанием мученичества, которых нужно было просто организовать и повернуть в нужном направлении – устранять любого, кого я назову. Как, например, Джанана и Талбота. Как тебя!
Но с какой же падалью мне приходится иметь дело к вящей славе моего феода. Как люди могут быть такими жестокими? Как они могут так открыто наслаждаться столь разнузданной жестокостью: отрезать человеку гениталии, помышлять о том, чтобы искалечить ребенка? Потому ли все это, что родились они на Ближнем Востоке, всю жизнь живут на Ближнем Востоке и в любом другом месте чувствуют себя чужими? Как ужасно, что они не могут учиться у нас, не могут приобщиться к благодатному наследию нашей древней цивилизации. Империя Кира и Дария должна вновь возродиться, клянусь Аллахом – в этом шах был прав. Мои ассасины проложат дорогу вперед, вплоть до самого Иерусалима.
Он сделал еще глоток виски, очень довольный плодами сегодняшних трудов. Вкус у напитка был превосходен. Он предпочитал пить его безо льда.
ЧЕТВЕРГ 1 марта
ЧЕТВЕРГ
ГЛАВА 55
ГЛАВА 55
Деревня недалеко от северной границы. 05.30. При свете еще не взошедшего солнца Эрикки натянул ботинки. Теперь – летная куртка, мягкая, изрядно потертая кожа тихо шелестела, пока он ее надевал; нож вынут из ножен и спрятан в рукав. Он осторожно приоткрыл дверь лачуги. Деревня спала под снежным покрывалом. Никого из охранников он не заметил. Под навесом, где стоял вертолет, тоже было тихо, но он знал, что его охраняют слишком хорошо, чтобы попытаться улететь. Он экспериментировал, несколько раз подходя к машине в разное время дня и ночи. Всякий раз охранники в салоне и в кабине пилота только улыбались ему, всегда бдительные и вежливые. Ему ни за что не удастся силой пробиться через них троих. Его единственный шанс – спастись бегством, и он продумывал побег с того самого момента, когда позавчера у него вышло столкновение с шейхом Баязидом.