Я поднял щит, поморщившись от укола боли, потом вытащил Осиное Жало. Даже этот короткий клинок казался тяжелым. Я ударил им по щиту.

— Этельстан идет! — вскричал я. — Этельстан идет!

Мне вспомнился мальчишка, которого я учил воевать. Мальчишка, впервые убивший по моему приказу. Этельстан казнил предателя в канаве, поросшей болотным миртом. Теперь этот мальчишка стал королем-воином, и моя жизнь зависела от него.

— Этельстан идет! — заорал я снова, продолжая колотить Осиным Жалом по окованным железом ивовым доскам.

Люди Румвальда подхватили клич и тоже забили мечами по щитам. Вторая шеренга только кричала. У этих воинов были копья с древками, обрубленными на половину длины. Чтобы управляться с обычным копьем, требуются две руки, а для укороченного хватает одной. Держась прямо у нас за спиной, эти воины станут разить копьями через промежутки между нашими щитами. Схватка на стене прекратилась — вражеские дружинники, не в силах одолеть наши примитивные преграды, приготовились наблюдать за тем, как огромное войско растопчет нас. Витгар спустил с площадки двадцать человек и во главе их расположился под аркой ворот, готовый прийти на помощь, где наша «стена щитов» даст трещину. Я бы предпочел, чтобы рядом стоял Витгар, а не беспрестанно тараторящий Румвальд. Но большинство бойцов для этой битвы привел именно он, и я не мог отказать ему в почетном месте бок о бок со мной.

Почетным его называл он, не я.

— Это честь стоять в «стене щитов» рядом с тобой, — то и дело повторял коротышка. — Я буду рассказывать об этом своим внукам!

Это побуждало меня касаться серебряного молота, извлеченного из-под кольчуги. Я трогал его, потому что мои внуки находились в Эофервике, а опровержения насчет свирепствующей на севере чумы мы не получили. Пусть они останутся живы, молился я. И был не единственным в нашей «стене щитов», кто молился, и не единственным, кто обращался к Тору. Пусть все эти люди назывались христианами, у многих воинов таился в душе страх, что древние боги существуют. А когда враг приближается, боевые барабаны грохочут, а щит оттягивает руку, ты готов молиться любому богу в отдельности и всем богам скопом.

— Господь наша защита! — Отец Ода вошел внутрь нашего полукруга и стоял на ступенях, ведущих на парапет. — Мы должны победить! — хрипло вещал он.

Ему приходилось кричать, потому что западные саксы подошли уже совсем близко. Всадник вел их на нас, заставляя восточных англов отступать все дальше.

Я разглядывал врага. Хорошее войско. Кольчуги, шлемы и оружие говорили о том, что за ними ухаживают как надо.