— Отец Ода прав! — воскликнул он. — Мы создадим единую страну для всех христиан! Нортумбрия — это держава Гутфрита Язычника, и вместе мы завладеем ею, и вы, жители Мерсии, получите ее усадьбы, леса, стада и табуны, молодых женщин и пастбища!

Гутфрита? Гутфрита! Как в тумане я смотрел на Этельхельма. Гутфрит был братом Сигтригра, и если Гутфрит и вправду является королем, то, значит, Сигтригр, мой союзник, мертв. И если он мертв и это чума убила его, то кто еще умер в Эофервике? Наследником Сигтригра был мой внук, слишком юный, чтобы править, но неужто Гутфрит завладел троном?

— Господин! — прошептал Финан, толкнув меня сжимающей меч рукой.

— Сразившись со мной здесь, — продолжил Этельхельм, — вы выступите против помазанного Богом короля! Вы воюете за бастарда, рожденного от шлюхи! Но бросьте щиты и вложите мечи в ножны, и я дам вам землю и поведу против нашего настоящего врага, врага всего христианского Инглаланда! Я отдам вам Нортумбрию!

Он замолчал. Повисла тишина, и я понял, что воины Румвальда прислушиваются, почти уже готовы принять преподнесенную им Этельхельмом ложь за правду.

— Я дам вам богатство! — пообещал Этельхельм. — Я отдам вам земли Нортумбрии!

— Не тебе ими распоряжаться, — огрызнулся я. — Ты вероломный ублюдок, эрслинг, сын рябой потаскухи, кусок вонючего дерьма, ты лжец! — Финан пытался меня остановить, но я стряхнул его руку и вышел вперед. — Ты слизь из выгребной ямы! — Я плюнул в сторону Этельхельма. — И я раздам твои земли, все твои земли, народу Мерсии!

Олдермен воззрился на меня. Эльфверд и Ваормунд тоже глядели во все глаза, и постепенно до всех троих начало доходить, что хоть и растрепанный, но перед ними я, их враг. И клянусь, что я заметил, как на миг на лице у Этельхельма отразился страх. Страх пришел и ушел, но Этельхельм заставил коня податься назад. Он ничего не сказал.

— Я — Утред Беббанбургский! — обратился я к строю западных саксов. — Многие из вас сражались под моим знаменем. Мы сражались за Альфреда, за Эдуарда, за Уэссекс. Теперь же вам предстоит умирать за этот кусок куньего дерьма! — Я указал Осиным Жалом на Эльфверда.

— Убить его! — взвизгнул Эльфверд.

— Господин? — прорычал Ваормунд, обращаясь к хозяину.

— Убей его! — отрезал Этельхельм.

Я был вне себя от гнева. Гутфрит стал правителем? Горе снедало меня, грозя захлестнуть, но еще я чувствовал ярость. Ярость на то, что Этельхельм даже думать посмел о раздаче моих земель, а его вонючий племянничек может стать королем беббанбургских полей. Мне просто хотелось убивать.

Но Ваормунду тоже хотелось убивать. Он был крупнее, да и про его проворство в бою я тоже не забыл. Он обладал мастерством, необходимым для воина в обращении с мечом, копьем или секирой. Ваормунд был моложе, выше, сильнее и, вероятно, быстрее. Может, я и не уступил бы ему в скорости, если бы не был избит и меня не тащили по земле за его лошадью. Мое тело покрывали синяки, я страдал от боли и очень устал.