Увы, Николай Петрович Резанов оказался не столь удачливым и опытным путешественником, как Фёдор Иванович Толстой. В дороге его застала зима, но спать на снегу и преодолевать замёрзшие реки камергер был не готов. Он постоянно хворал, а в один из дней лишился чувств прямо в седле, упал с лошади и раскроил себе голову, как в пророческих снах. Резанов умер на полпути к столице, с трудом добравшись только до Красноярска.

Безутешная Консепсьон так и не вышла замуж. Предание гласит, что по утрам она садилась на берегу и смотрела в море — там, где в Сан-Франциско теперь стоит знаменитый мост «Золотые ворота». Особняк Резанова в Петербурге не сохранился. Во второй половине XIX века на его месте выстроили доходный дом Мурузи, где в первой половине XX века селились известные литераторы, а во второй — жил до эмиграции Иосиф Бродский. От могилы Николая Петровича в Красноярске тоже не осталось и следа: её уничтожили во время прокладки теплотрассы.

Граф Фёдор Иванович Толстой по прозванию Американец, поручик лейб-гвардии Преображенского полка, после кругосветного плавания всё же был разжалован. Это повторялось потом неоднократно: лихого рубаку подвергали ссылке и заключению в крепость, увольняли от службы — и каждый раз он снова вставал в строй, когда Отечеству грозила опасность. Подвигами на войне со шведами боевые заслуги Фёдора Ивановича не ограничивались. Например, на Отечественную войну 1812 года граф ушёл простым ратником, но отчаянной храбростью и воинским умением вернул себе чины с орденами, командовал полком, был тяжело ранен и среди современников числился героем наравне с Денисом Давыдовым.

Фёдор Иванович обвенчался со своею цыганкой — и двери многих благородных домов оказались для него закрыты. Не унывая, граф жил с женой в любви и согласии. Только горе ходило за ними по пятам: Авдотья Тугаева рожала одного ребёнка за другим, но все они скоро умирали. Фёдор Иванович полагал, что это — наказание свыше за убийства на дуэлях и в поминальном синодике перечислил одиннадцать человек, которых понапрасну лишил жизни. Со смертью каждого ребёнка он вычёркивал одно из имён. Когда страшный список окончился, граф записал в синодике: «Квит!» — и в самом деле, его дочь Прасковья, которую называл он кудрявым цыганёночком, прожила долго.

Прасковья Фёдоровна стала женой друга Льва Толстого, с которого написан Стива Облонский в романе «Анна Каренина». Сам Лев Николаевич доводился Фёдору Ивановичу двоюродным племянником, был хорошо знаком с дядей, восхищался им — и в молодости по примеру Американца изрядно шалил в карты, проиграв однажды знаменитый яснополянский дом. Лев Толстой признавался, что хотел бы много рассказать про этого необыкновенного, преступного и привлекательного человека; так Фёдор Иванович Толстой сделался прототипом героев повести «Два гусара» и романа «Война и мир»…