Раненые сидели у каждой стенки, к которой можно прислониться: внизу, в служебных и пассажирских каютах, даже на открытых палубах, под непрекращающимся дождем. Роб Джей и офицер медицинской службы из Пенсильвании по имени Джим Спраг оказались единственными врачами на судне. Все припасы хранились в отдельной изолированной каюте, но не прошло и часа, как Роб Джей обнаружил, что бренди, предназначенный для использования в медицинских целях, уже успели стащить. Военный начальник корабля, молодой первый лейтенант Криттендон, все еще пребывал в состоянии шока после битвы. Роб убедил его, что у входа в каюту с припасами необходимо поставить часовых; соответствующий приказ был отдан немедленно.

У Роба Джея не было с собой санитарной сумки, она осталась в Холден-Кроссинге. В запасах на корабле обнаружились хирургические инструменты, которые он попросил заточить поострее, хотя и не собирался использовать их на корабле.

— Путешествие — это и так потрясение для раненых, — пояснил он Спрагу. — Думаю, по возможности нам необходимо откладывать все хирургические операции до тех пор, пока мы не доставим этих людей в больницы.

Спраг согласился.

— Я и сам считаю, что не нужно их резать, — сказал он.

Он отошел в сторонку, предоставив Робу Джею самому во всем разбираться. Роб понял, что Спраг обладает слишком малым опытом работы, поэтому доверил ему лишь менять повязки и следить за тем, чтобы пациентам давали вдоволь супа и хлеба.

Роб почти сразу заметил, что некоторым пострадавшим были нанесены слишком тяжкие увечья и что такие раненые нуждались в немедленной ампутации.

Добровольцы действовали с энтузиазмом, но у них совсем не было опыта. Недавние библиотекари, учителя, конюшенные столкнулись с кровью, болью и прочими трагическими последствиями, которые раньше они не могли даже себе представить. Роб брал кого-то из них с собой, чтобы те помогали ему с ампутациями, а всю остальную работу оставил доктору Спрагу: он должен был перевязывать раненых, менять им повязки, приносить воду, покрывалами и мундирами укрывать от ледяного дождя тех, кто лежал прямо на палубе.

Роб Джей хотел бы осмотреть всех раненых по очереди, но такой возможности у него, к сожалению, не было. Вместо этого он лишь поспевал добежать до тех пациентов, о которых волонтеры говорили, что «больной совсем плох». Теоретически на судне не должны были оказаться те, кому было «плохо» настолько, что они вряд ли сумеют пережить это путешествие, но несколько человек умерли почти сразу.

Роб Джей приказал всем убраться из каюты второго помощника капитана и начал оперировать при свете четырех фонарей. Той ночью он ампутировал четырнадцать конечностей. Многие перенесли ампутацию еще до того, как их погрузили на корабль, поэтому пришлось осмотреть и их; доктора поразило ужасное качество операций. Девятнадцатилетнему парню по имени Питерс ампутировали правую ногу до коленного сустава, а левую — до таза, и полностью отрезали правую руку. Должно быть, ночью у него открылось кровотечение из раны на левой ноге, или же он начал истекать кровью тогда, когда его грузили на судно. Он стал первым умершим во время их путешествия.