— Пап, я старался, — повторял сквозь слезы солдат с длинными светлыми волосами и раной в спине, через которую был виден позвоночник — белый, как кости форели. — Правда, старался.

— Ну, конечно, ты сделал все возможное. Ты хороший сын, — сказал ему Роб Джей, погладив его по голове.

Одни кричали от боли, другие прятались в тишину, как в панцирь, третьи рыдали и бормотали что-то в бреду. Шаг за шагом Роб Джей восстанавливал картину всей битвы по тем боям, о которых рассказывали ему раненые. У Гранта в Питтсбург-Лендинге было сорок две тысячи солдат, которые поджидали армию генерала Дона Карлоса Бьюэлла, чтобы объединить свои силы. Борегар и Альберт Джонстон решили, что смогут повергнуть Гранта прежде, чем Бьюэлл успеет добраться до его лагеря, а потому сорок тысяч конфедератов обрушились на расположившиеся биваком отряды Союза. Развернутый строй Гранта был разбит слева и справа, но центральная его часть, состоящая преимущественно из выходцев из Айовы и Иллинойса, грудью встретила жесточайший бой.

В то воскресенье повстанцы взяли много пленных. Большую часть юнионистских войск оттеснили к реке, к самой воде, а за спиной их поджидали отвесные скалы, блокируя пути к отступлению. Но на утро понедельника, когда конфедераты уже почти одержали верх, из утреннего тумана показались судна, доставившие подкрепление. Двадцать тысяч солдат Бьюэлла изменили ход битвы. В конце этого тяжелейшего дня южане отступили в Коринф. К ночи все поле вокруг церкви Шейло оказалось усеяно мертвыми телами. Некоторых раненых сумели вовремя унести с поля боя и погрузить на лодки.

Утром «Боевой ястреб» проплыл мимо лесов, покрытых молодой листвой и пестрящих кустарниками омелы; то тут, то там им встречались цветущие персиковые сады, но Робу Джею некогда было наслаждаться красотами.

Капитан корабля распланировал их путь так, чтобы они заходили в речные порты по утрам и вечерам и запасались там топливом. В то же время добровольцы должны были сходить на берег и добывать продовольствие, воду и все необходимое для своих пациентов. Но Роб Джей и доктор Спраг уговорили капитана делать остановки и среди дня, поскольку у них быстро заканчивались запасы воды. Раненые изнывали от жажды.

К вящему разочарованию Роба Джея, у добровольцев плохо получалось поддерживать гигиену. Многие солдаты уже страдали дизентерией еще до того, как получили ранения. Люди справляли нужду прямо под себя, а искупать их не представлялось возможным. У них совсем не было сменной одежды, их испражнения, кровь и гной оставались на коже и обильно поливались лишь холодным дождем. Санитары большую часть времени кормили раненых горячим супом. На второй день, когда дождь прекратился, а из-за туч вышло ослепляющее солнце, Роб Джей испытал облегчение, обрадовавшись неожиданному теплу. Но вместе с паром, поднимающимся от дощатой палубы, все вдруг почувствовали непереносимую вонь, исходящую от «Боевого ястреба». Зловоние было почти осязаемым. Люди щурились, их глаза слезились. Иногда, когда судно останавливалось для пополнения запасов воды, пищи, покрывал, добровольцы покидали судно так быстро, как только могли. Роб Джей и сам не отказался бы от чудодейственной хлористоводородной кислоты доктора Акерсона.