— Вы не в состоянии ни одеть их, ни утолить их боль. Поэтому в конце концов вы потерпите поражение, — сухо ответил Роб Джей без всякой радости в голосе и попросил полковника принести остатки запасов спиртного. Полковник ушел. По его приказу принесли немного виски для пациентов и горячего супа из голубятины для хирургов, который Роб Джей проглотил так быстро, что даже не успел почувствовать вкуса.

В отсутствие анестезии ему пришлось задействовать в операциях нескольких сильных мужчин, чтобы те держали пациента. Он был вынужден снова оперировать в таких же условиях, в каких его учил Вильям Фергюсон, когда он был моложе и должен был резать, зашивать, пилить очень быстро и уверенно. Пострадавшие кричали и бились от боли в его руках. Доктор работал молча, его глаза оставались открытыми, хоть он и часто моргал от усталости. Он чувствовал, как его ступни и колени отекают и наливаются болью, но лишь иногда, когда подручные выносили одного пациента и вносили другого, позволял себе немного размять пальцы, потирая руки. Ранения попадались всегда разные, оказалось, что люди изобрели такое великое множество способов истреблять себе подобных, что все пациенты стали похожи друг на друга, практически превратились в близнецов — даже те, кому полностью оторвало осколком снаряда челюсть или гениталии, либо те, кто остался незрячим после взрыва.

Так прошло много времени, один час сменялся другим.

Роб поймал себя на мысли, что большую часть своей жизни провел в маленькой сырой комнатушке, отрезая людям конечности, и что обречен быть здесь до конца своих дней. Но постепенно звуки, доносящиеся снаружи, сменились другими. Люди в церкви уже привыкли к воплям и крикам, к свисту пуль и снарядов, к взрывам мин и даже к тому, как сотрясаются от близких взрывов стены. Но теперь звуки перестрелки и артиллерийская канонада достигли нового крещендо, слившись в бесконечный неистовый рев. Так продолжалось несколько часов. И вдруг воцарилась тишина, благодаря которой те, кто пережидал в церкви, вновь обрели способность слышать друг друга. Потом раздался вой — нарастающий звериный рев, вырывающийся из многих тысяч глоток! Он становился все громче и громче, напоминая шум океана. Роб Джей отправил одного из конфедератов узнать, что же происходит снаружи, тот вернулся и отрывисто бросил, что «это чертовы проклятущие янки празднуют победу», вот что там происходит.

Несколько часов спустя пришел Леннинг Ордуэй и обнаружил его на том же самом месте, у операционного стола в темной комнатушке.

— Док. Господи, док, идемте скорей со мной, — позвал он.