— Куда это ты собрался, братишка?

— Уатаче нужно облегчиться. Как и мне. — Не дожидаясь ответа, Роберт зашагал дальше. Ему не хотелось вновь затевать бессмысленный спор.

— Ты ведь не будешь разговаривать с ним, верно? Ты так и будешь избегать его, пока не станет слишком поздно и тебя не лишат права выбора.

Роберт остановился. Развернувшись лицом к брату, он встретил его вызывающий взгляд.

— Почему бы тебе не оставить все, как есть?

Эдвард покачал головой, словно не веря своим ушам.

— Оставить все, как есть? — Он подскочил к Роберту вплотную. — Мы говорим о будущем нашего королевства! У тебя есть шанс исправить зло, причиненное ему за последние месяцы. Так почему, во имя Господа, ты им не воспользуешься?

— Нам ничего не известно о намерениях короля Эдуарда. Приглашение прибыть сюда было слишком туманным. Как я могу ухватиться за то, что еще даже не стало реальностью? Как я могу…

— Завтра, — перебил его Эдвард, — Джон Баллиол будет формально низложен. Наш отец надеется, что после него королем Шотландии станет именно он. Ради этого он и прибыл сюда. Но ведь право на трон наш дед передал тебе, в тот самый день, когда ты унаследовал Каррик. Почему ты позволяешь ему претендовать на то, что принадлежит тебе?

— А почему это беспокоит тебя? — пожелал узнать Роберт, теряя терпение, чему немало способствовали жара и усталость. — Для тебя же лучше, если королем станет он. Если я умру первым, ты останешься его прямым наследником.

Эдвард вновь покачал головой и отвернулся.

— Я хочу, чтобы в нашем королевстве вновь воцарился мир, братишка. Я больше не хочу сражаться со своими же соотечественниками. Эта война, меня от нее тошнит. Наш отец… — Он умолк, нахмурившись. — Он, может быть, и шотландец, но в его жилах течет английская кровь. На языке нашей матери на наших землях уже почти никто не разговаривает, а законы и обычаи наших предков, которых придерживался дед, постепенно исчезают. И отец только ускорит их вымирание. Став монархом, он создаст свой двор по образу и подобию Вестминстера, подчиненного Эдуарду. И у нашего королевства останется еще меньше независимости, чем было при Баллиоле.

Роберт пристально смотрел на брата. Ему редко приходилось слышать от него столь рассудительные речи.

— Почему ты думаешь, что при мне все будет по-другому?

— Я все еще надеюсь, что ты увидишь собственные ошибки и исправишь их.

Роберт знал, что брат имеет в виду его дружбу с Рыцарями Дракона.

— Мы не знаем, что задумал король. — Голос его окреп и зазвучал жестче. — Я не стану окончательно рушить нашу семью ради безумной фантазии, будь она проклята!