— Чего же ты от меня хочешь? — вскричал Роберт, вскакивая на ноги.

Уатача встревожено залаяла, уловив гнев в его голосе, а слуги оторвались от кастрюль и сковородок, глядя на него. Роберт подошел к самому краю воды, запустив руки в волосы. За четыре коротких года место, которое его семья занимала в этом мире, изменилось до неузнаваемости. Они проиграли битву за трон, лишились власти в королевстве и большинства своих союзников. Он потерял мать, деда и жену одного за другим, а потом, скрепя сердце, ему пришлось сражаться против своих же соотечественников. Одержана победа, но он ощущал лишь горечь их поражения. Где-то высоко-высоко, в райских кущах, Святой Малахия наверняка надрывался от хохота.

— Сэр Роберт?

Он резко обернулся на голос и увидел высокого молодого человека в ярко-голубой накидке, который шагал к нему через дюны. Загорелое лицо Хэмфри де Боэна расплылось в широкой улыбке. При виде друга Роберт испытал прилив облегчения. Обвинения деда и образ старого дерева рассеялись, когда он поспешил навстречу Хэмфри по берегу. Они обнялись, и де Боэн рассмеялся, чувствуя, с какой силой Роберт сжал его в объятиях.

— Я увидел в лагере твой штандарт, — пояснил он, отступая на шаг. — Твой брат сказал мне, что ты здесь. — Хэмфри опустил взгляд на Уатачу, которая осторожно обнюхивала его. — Это твоя гончая? Настоящая красавица.

— Ты давно уже в Монтрозе? — Роберт надеялся встретить здесь Хэмфри, потому что ему отчаянно недоставало дружбы молодого рыцаря. Один его вид заставил Роберта вновь перенестись в Лондон и вспомнить о том, как они соревновались летом друг с другом, упражняясь во дворе Тауэра. Ему вдруг показалось, что события минувшего года были всего лишь дурным сном.

— Всего несколько дней. Мы прибыли из Перта.

— Ты был в Бервике?

Улыбка Хэмфри увяла. Несколько мгновений он молча смотрел вдаль, на море, а потом с вымученной улыбкой вновь повернулся к Роберту.

— Давай больше не будем говорить о битвах теперь, когда война закончилась. Лучше расскажи мне о себе. Я хочу знать все! Куда ты спрятал свою красавицу-жену? Она здесь? Ты должен непременно познакомить меня с нею.

— Изабелла умерла четыре месяца тому в Карлайле, — после паузы ответил Роберт, — во время родов нашей дочери.

У Хэмфри вытянулось лицо. Он взял Роберта за плечи.

— Друг мой, я…

Роберт знаком показал, что обойдется без соболезнований. Он чувствовал, что недостоин сочувствия, ведь сам он почти не горевал об Изабелле.

— Она была доброй женщиной. И хорошей женой. Но мы пробыли вместе всего год, и, учитывая войну и все прочее, нечасто виделись. По правде говоря, я даже не успел толком узнать ее. Я… — Роберт запнулся. Он не говорил этого еще никому. — Я скучаю о ней, — признался он, — но больше ради нашей дочери, чем себя самого.