– Именно это я и собираюсь сделать, когда стану королем. А Уоллес будет моим разящим мечом.

Ламбертон положил руки на выщербленную поверхность стола и сплел пальцы.

– Уильям Уоллес больше не сможет помочь вам в этом, Роберт. Вы сами сказали, что он превратился в главную мишень короля. Многие вельможи загорелись желанием изловить его, заручившись обещанием Эдуарда сократить им срок ссылки или сумму выкупа конфискованных владений. Уоллес не сможет объединить Шотландию; скорее уж его присутствие разрушит все наши попытки обрести единство. Эти ублюдки будут драться друг с другом за право заковать его в кандалы и доставить к королю. – Он вперил в Роберта строгий взгляд. – И вы знаете, что я прав.

Роберт покачал головой, но без внутренней убежденности. Слова епископа прозвучали в унисон его тревоге, нараставшей в нем на протяжении последних месяцев, когда он видел, как стремление короля поймать Уильяма Уоллеса перерастает в одержимость и как внимательно Эдуард изучает сообщения, многие из которых приходят от самих шотландцев, видевших преступника то в одном, то в другом месте.

– В глазах многих, – продолжал Ламбертон, – Джон Баллиол по-прежнему имеет больше прав на престол. Не забывайте, что, пока он жив, вы говорите о его низвержении. А это не простая задача. Если вы завтра возложите корону себе на голову, за вами последуют очень немногие. Даже те люди, что раньше поддерживали вас, теперь видят в вас предателя. Для того чтобы в вас признали короля, а мы добились единства, которое позволит нам вернуть себе страну, нужно, чтобы за вас встала вся Шотландия. А ради этого нам нужно заручиться поддержкой единственного человека, который обладает самой большой властью во всем королевстве. И этот человек – не Уильям Уоллес. Это – Джон Комин.

Роберт, не веря своим ушам, в оцепенении смотрел на епископа.

– Это и есть ваш план? – Он коротко рассмеялся хриплым, лающим смехом. – План сенешаля?

– В качестве хранителя Джон Комин наделен правом говорить от имени народа страны. Более того, за прошедшие годы он привлек к себе многих последователей и заручился поддержкой армии Галлоуэя. Будучи лордом Баденохом, он имеет многочисленных вассалов. А ведь есть еще его родственники – Темные Комины и Комины Килбрида. Но самое главное, своими победами при Лохмабене и Рослине он вселил надежду на победу.

– Победу? – огрызнулся Роберт. – Его жадность стала причиной гибели сотен шотландцев!

– А от чьих рук они приняли смерть? – парировал Ламбертон и внезапно встал. В глазах его горело обвинение. – Вот это и увидят люди, если вы предстанете перед ними сейчас, Роберт: ваше участие в нашем поражении. Признаюсь вам, мне и самому трудно не заметить этого. В одиночку, так же, как и Уоллес, вы стали разъединяющей силой. Комин же, напротив, превратился в цемент, скрепляющий собой все королевство.