— Фантастика — это то, где сразу встретишь нечто привычное, «знаковое»: звездолет, дракона, упыря, Машину Времени. Их нет — значит, не фантастика.

Этот критерий отчасти справедлив, но явно недостаточен. Вспомним, что фантастика все-таки МЕТОД (пусть и «в том числе и...»). Значит, фантастическим произведением является то, где автор сознательно вводит в повествование «элемент» нереального, фантастического в самом прямом смысле, уж извините за тавтологию.

Дракон верхом на бароне — конечно же, фантастика. Но и необъяснимый археологический объект, перед которым пасует наука, тоже фантастика, друзья мои. В «Спартаке» же (как в «Созвездье Пса») автор сознательно допустил вмешательство «потусторонних» сил в Историю, перечислил их поименно, обрисовал принципы и особенности воздействия, а заодно поиграл в столь ныне модные альтернативные варианты исторического процесса. Неужели мало?

Если мы начнем сводить фантастику к драконам и звездолетам, то, боюсь, насмешки наших врагов над фантастикой, как «низкопробным чтивом в глянцевых обложках» станут отчасти справедливыми.

Во «Флегетоне» же, романе на первый взгляд историческом, а не фантастическом, автор сознательно ввел элементы «альтернативки». Не верите? А поищите! Вот, скажем, тигровый бульдог Пальма, любимица Туркула, в этой реальности не погибла, а благополучно дожила до Галлиполи...

Шучу? Шучу, конечно, — но только в данном конкретном случае.

5. ЦЕНТУРИОНЫ И ЛУПАНАРИИ

Теперь о более приятном, даже вкусном. Ведь писать роман о Древнем Риме, согласитесь, очень приятно — и очень вкусно. Прикоснуться к великой цивилизации, пусть виртуально, но какое-то время прожить «там», в недоступной пропасти Сатурна-Времени! Не сочтите меня ретроградом и ненавистником фэнтези, но, как по мне, подлинная древняя цивилизация, ей-богу, куда более интересна и загадочна (и фантастична, фантастична!), чем наскоро выдуманные эльфийские королевства и всякие «драконьи погибели». Немочь бледная ваши эльфы!

Особенностью работы над древнеримской темой является то, что перед автором стоит проблема не столько поиска, сколько отбора. О Риме мы знаем много, по сравнению с большинством исчезнувших цивилизаций даже ОЧЕНЬ много. Отобрать же нужное для создания «своего» Рима не так легко, как кажется.

Кроме того, во многом знании — многие соблазны. Главный — утратить «дистанцию» между древностью и днем сегодняшним. Рим настолько известен и знаком, что начинает казаться, что «они» были такими же, как мы, только без мобильников и аспирина. Конечно же, это не так, и «самость» Рима, его непохожесть на все иное — первое, о чем обязан задуматься автор. Дело не только в глубинных явлениях, но и во внешнем образе. Американский оскароносный «Гладиатор» — печальный тому пример.