Дальше — больше: Деус Патар в.свое время избрал римский народ и посулил ему великую участь — при определенных условиях. А условия простые: не нарушать договор, заключенный между тем же Деус Патаром и римским царем Нумой Помпилием. Do ut des.

Отец хочет, чтобы избранный Им народ построил великое Царство Земное, живущее по Его законам. Но строить должны сами люди. А они, злые бесхвостые обезьяны, каждый раз забывают Его волю, забывают все, что Отец дал им, предают. Отец все еще надеется. Зря!

Конечно, зря. Римляне договор нарушили. Красс от имени римского народа... В обшем, все с ним понятно, с Крассом.

Римляне оказались не лучше прочих, Отец не карал их, ждал, верил, что опомнятся, одумаются. Но если Рим поклонится Дис Патеру, Отец отнимет от предателей руку Свою и бросит во тьму внешнюю — тебе на радость, Папия Муцила. Я не хочу, чтобы Отца предавали и дальше, хочу сделать тайное явным. Пусть явит Рим измену свою и прегрешение свое! Ты права, Марк Красе и есть Рим, он не хуже и не лучше прочих, но именно он подтолкнет башню Силоамскую на головы народа, недостойного своей участи. Марк Красе хочет стать консулом, хочет править Римом, так пусть поклонится Дис Патеру, принесет ему жертву от имени народа. И горе им всем!

Итак, римский народ больше не достоин быть избранным. А Диспатер изголодался по жертвенной крови (помните? В Риме не чтили Диспатера. Слуги его получали жертвы, а сам он — нет) — а потому с жадностию превеликой набросится на эту кровь и на жертвующих заодно. Вдобавок ко всему о победе над кем просит Красс? Над приемным сыном Тухулки, зарвавшегося слуги, занимающего чужое место. Так что здесь еще и случай расквитаться за былые обиды.