Анна поставила сумку на пол и склонилась, чтобы осмотреть ногу.

– Вчера вечером, когда я гуляла во дворе, – ответила Зоя. – Уже стемнело. Рана показалась мне несерьезной, и я не стала тебя вызывать, но сегодня утром поняла, что заноза все еще там.

– Наверно, мне лучше уйти… – раздался за спиной Анны голос Джулиано. Его разочарование было настолько сильным, что он не смог его скрыть. – Я могу вернуться в другой раз.

И он направился к двери.

– Нет-нет! – воскликнула Зоя. – Это всего лишь голень. Мне будет приятно, если ты составишь мне компанию и будешь отвлекать от медицинских процедур. Прошу тебя!

Подняв голову, Анна увидела, как Зоя улыбается, и в ее памяти всплыл безудержный, почти сумасшедший смех, с которым эта женщина не могла справиться. Он преследовал Анну.

Джулиано расслабился.

– Спасибо.

Зоя снова посмотрела на Анну:

– Скажи, что тебе нужно для работы, и я дам указания служанке. Горячая вода? Ткань для повязки?

– Да, пожалуйста. – Анна пыталась сосредоточить внимание на ране. – И еще соль.

– Ты не из тех, кто сыплет соль на чужие раны, Анастасий, – легкомысленно пошутила Зоя.

– Пока что нет. Но эта мысль уже пару раз приходила мне на ум. Соль нужна, чтобы очистить нож, после того как я использую его, наложив мазь на первый слой повязки. Тогда бинты не прилипнут к ране и вам будет не так больно.

Фомаис принесла несколько сосудов с водой, соль и стопку чистых повязок, и Зоя велела ей уйти. Она положила ногу на табурет, позволяя Анне приступить к работе, и повернулась к Джулиано, перестав обращать внимание на лекаря.

– Я узнала значительно больше о Маддалене Агаллон, – сказала Зоя, понизив голос и тем самым заставляя Джулиано подойти ближе, чтобы он был в поле зрения Анны. – В основном эта информация касается периода, когда она оставила мужа и ребенка.

Лицо Зои исказила гримаса. Невозможно было сказать, что стало тому причиной: то, что ей было жалко брошенного много лет назад младенца, или то, что Анна острым лезвием вскрывала воспаленную кожу вокруг занозы.

– Почему она ушла? – спросил венецианец. Казалось, слова застревали у него в горле.

Зоя заколебалась.

– Мне очень жаль, – мягко произнесла она, обращаясь к Джулиано, словно вовсе не чувствовала боли в ране. – Похоже, она не захотела взваливать на себя ответственность за воспитание маленького мальчика. Он ей наскучил. Маддалена вернулась к прежней жизни, но ни один порядочный человек не взял бы ее в жены.

– Как она… жила? – хрипло спросил Джулиано.