– Вашему телу нет дела до того, что справедливо, а что – нет, – заметила Анна. – Я не могу избавить вас от сердечной боли, как не могу избавить от нее самого себя. Но могу излечить ваше тело, если вы мне поможете.

– О, так дай мне травы и уходи, оставь наконец меня в покое! – с нетерпением выпалила хозяйка дома.

Но Анна оставалась рядом с Феодосией до тех пор, пока та не уснула. А потом пришла на следующий день. Целую неделю она являлась к Феодосии ежедневно. Потом – через день-два. Боль в душе пациентки никуда не делась, но немного притупилась. Они говорили на разные темы – редко на личные. Обсуждали искусство, философию, пристрастия в еде, литературу и делились мыслями.

– Спасибо тебе, – сказал Константин Анне месяц спустя. – Твоя доброта и кротость помогли душевной ране Феодосии затянуться. Возможно, со временем Господь окончательно ее излечит. Я искренне тебе признателен.

Анна видела, как глубоко было горе Феодосии: она была унижена и раздавлена. Анна прекрасно понимала, почему этой женщине не хочется продолжать общение с ней. Это было все равно что снимать повязку с раны, чтобы посмотреть на ее состояние. Разумнее дать ей возможность зажить под повязкой.

Молча выслушав благодарности Константина, Анна сменила тему.

Глава 73

Глава 73

Анна внимательно осматривала листья лекарственных растений, которые росли у нее на грядке. Многие из них пора было собирать. Головки дикого мака почти созрели. Она полила нежную чемерицу, аконит, наперстянку, мяту болотную и мандрагору, которую так заботливо выращивала. Если травы хорошо разрастутся, она отнесет часть из них Авраму Шахару – они станут подарком в благодарность за его доброту.

Здесь, под защитой дома с одной стороны и каменной внешней стены с другой, было тепло и тихо. Солнце согревало плечи Анны, напоминая о прошедшем лете. Если союз с Римом так и не вступит в силу, следующее лето может стать последним перед очередным вторжением крестоносцев.

Будет ли она пытаться спастись, убежать из города, или останется, как и надлежит настоящему лекарю? Ее помощь понадобится тут очень многим.

А дальше? Что будет потом? Жизнь в оккупированном городе, под владычеством крестоносцев. Тогда уже не будет православной церкви. Но Анна призналась себе самой, что ей все труднее сохранять верность православию. Она начинала склоняться к мысли, что свой путь к Господу каждый проходит самостоятельно, в одиночку. Этот путь рождается из страсти и голода души. И никакое священноначалие, никакие ритуалы, какими бы красивыми они ни были, не могут указать его человеку – или помешать его пройти.