Возможно, это решение зрело уже давно и ему просто нужно было оказаться здесь, в Венеции, увидеть огромные судостроительные верфи, работа на которых кипела день и ночь, чтобы отчетливо осознать реальность.

Джулиано больше не мог принадлежать этому городу, с его легкой, неглубокой дружбой и угрызениями совести. Он должен выбрать тот народ и веру, которые любил всей душой и которые ставили истину выше удобства и выгоды.

Он больше не станет служить дожу – ни этому, ни какому-либо другому. Осознание этого принесло ему ощущение одиночества – и внезапной свободы. Нужно предотвратить вторжение. У Карла Анжуйского есть друзья в Риме, но должны же у него быть и враги! И искать их следует на Сицилии.

Вернувшись на Сицилию, Дандоло снова поселился у Джузеппе и Марии.

– А! Джулиано! – воскликнула Мария, выходя в гостиную, чтобы его поприветствовать.

Ее лицо вспыхнуло от радости. Она крепко, обеими руками, обняла гостя и тут же вспыхнула, смущенная этим порывом.

– Ты надолго? – спросила Мария. – Обязательно оставайся на обед. Ты женился? Как ее зовут? Какая она? И почему ты не привез ее с собой?

– Нет, я по-прежнему холост. – Джулиано привык к расспросам Марии и не обижался на них. – А приехал, потому что никто в мире не готовит так, как ты, – и никто не умеет так меня рассмешить.

Она отмахнулась, но покраснела от удовольствия.

– Я был в разных местах, – сказал он, следуя за Марией в тесную кухню, где на столах лежали хлебные лепешки и груды овощей и ярких фруктов, стояли керамические горшки с оливками, лимонами, золотистым и красным луком.

– Садись, – велела гостю женщина. – Вот сюда, тут ты не будешь мне мешать. Расскажи о местах, в которых ты побывал. Где тебе понравилось больше, чем у нас?

– В Иерусалиме, – сказал Джулиано, ухмыльнувшись.

Рука Марии застыла в воздухе. Женщина обернулась, чтобы посмотреть на гостя.

– Ты же не станешь лгать мне, Джулиано? Это было бы недостойно!

– Конечно же нет! – возмущенно воскликнул он. – Хочешь, я расскажу тебе о нем?

– Если не расскажешь, я не буду тебя кормить. И, пожалуйста, говори только правду!

Джулиано начал свое повествование, и тепло их дружбы постепенно растопило лед, сковавший его сердце.

Вечером, после того как Мария ушла, чтобы убрать в кухне, а дети отправились спать, Джулиано и Джузеппе вышли на улицу и стали смотреть на противоположный берег гавани. Затем вместе спустились к морю, плескавшемуся между прибрежными валунами.

– Как вам тут живется на самом деле? – спросил Джулиано. – Сицилийцы жалуются… Но они ведь всегда жалуются. Действительно ли стало хуже?