Филофей принял гостью в сумрачной, жарко натопленной комнате. Как Зоя и рассчитывала, его съедало любопытство. Приподнявшись на локтях, морщась от боли, оскалив пожелтевшие зубы, старик произнес:

– А, Зоя Хрисафес? Пришла позлорадствовать, полюбоваться на то, как я умираю? – Дыхание с хрипами и свистом вырывалось из его легких. – Ну что ж, любуйся. Придет и твой черед. Ты увидишь, как этот город снова заливают реки крови и пожирает пламя.

Зоя положила на стол кожаный мешочек с травами и мазями. Они с Филофеем слишком хорошо знали друг друга, чтобы притворяться. Зоя не пришла бы, если бы у нее не было на то особой причины.

– Что там? – спросил Филофей, с подозрением глядя на мешочек.

– Это поможет тебе избавиться от боли, – ответила Зоя. – Временно, конечно. Все закончится, когда это будет угодно Господу.

– Ты не намного моложе, чем я, и этого не изменишь даже с помощью всех твоих притираний и благовоний. От тебя пахнет, как от лавки алхимика, – ответил старик.

– А от тебя – нет. Скорее как от склепа. Ты хочешь, чтобы боль немного утихла, или нет?

– И сколько это будет мне стоить?

Зоя заметила, что глаза у Филофея пожелтели, словно у него отказывали почки.

– Ты что, истратила все свои деньги? А красота уже увяла, и мужчины не хотят больше на тебя тратиться?

– Ну и оставь свои богатства себе. Пусть их похоронят вместе с тобой, мне какое дело? – ответила Зоя. – А еще лучше пусть они попадут в лапы крестоносцев. Солдаты в любом случае откопают твой труп, просто чтобы посмотреть, можно ли чем-нибудь поживиться.

– Пусть уж лучше издеваются над моими останками, чем над живым телом, – парировал Филофей, окидывая ее взглядом снизу вверх. Он задержался взглядом на ее груди и животе. – Наверно, тебе лучше покончить с собой, прежде чем они придут.

– Не раньше, чем я покончу с тем, что задумала сделать.

Ему не удастся отвлечь ее своей неприязнью!

Лицо старика зажглось любопытством.

– И что же это?

– Месть, конечно. Что еще мне осталось?

– Ничего, – согласился он. – И кому же ты теперь станешь мстить? Контакузены мертвы, Вататзесы, Дукасы, Виссарион Комненос тоже. Кто остался?

– Да, они мертвы, – нетерпеливо произнесла Зоя. – Но есть новые предатели, которые готовы нас продать. Начнем со Склеросов, потом, наверное, займемся Акрополитами и Сфрандзи…

Филофей снова выдохнул с резким хрипом, и его лицо побледнело еще сильнее.