Постепенно под грудой древних пелен начало вырисовываться человеческое тело. Однако последнюю неопрятную тряпку с самой мумии Нахут убрал только после полуночи. Сквозь тонкий слой ткани поблескивало золото на теле, обернутом искусными руками бальзамировщиков.

— Разумеется, саркофагов должно было быть несколько. Они отсутствуют, как и погребальные маски. Скорее всего они находятся в гробнице фараона, скрывая тело Тануса. В царской усыпальнице, которая пока не найдена. Нам осталась только внутренняя оболочка царской мумии.

Вооружившись длинным пинцетом, археолог снял первый слой пелен, а фон Шиллер, снова встав на брусок, что-то пробормотал и переступил с ноги на ногу.

— Нагрудный медальон царского дома Мамоса, — с почтением прошептал Нахут.

Огромный драгоценный камень блеснул в свете дуговых ламп. Сияющий ляпис-лазурью, красными сердоликами и золотом, медальон покрывал всю грудь мумии. В центре был изображен летящий гриф. Он парил на широких крыльях и нес в когтях золотую эмблему царя. Украшение было выполнено с поразительным мастерством и вкусом.

— Теперь нет никаких сомнений, — прошептал фон Шиллер. — Символ доказывает подлинность тела.

Они развернули руки фараона, сжимающие медальон. Изящные пальцы унизывали кольца. В мертвых руках труп сжимал скипетр, и Нахут пришел в восторг, увидев его.

— Символы власти. Доказательство за доказательством того, что это действительно Мамос Восьмой, правитель Верхнего и Нижнего царств Древнего Египта.

Нахут потянулся к обернутой пеленами голове мумии, но фон Шиллер остановил его.

— Оставьте напоследок, — велел он. — Я еще не готов взглянуть в лицо фараону.

Поэтому Нахут и Рипер обратились к нижней части тела. Снимая слой за слоем ткани, они обнаруживали бесчисленные амулеты, заботливо положенные бальзамировщиками, чтобы защитить мертвого. Все было сделано из золота, резных камней или ярко раскрашенной керамики удивительно тонкой работы — птицы, животные и рыбы Нила. Каждый амулет фотографировали, прежде чем освободить и положить в пронумерованный лоток на поддоне, укрепленном на рабочем столе.

Ноги фараона оказались такими же маленькими и изящными, как руки. Их тоже унизывали драгоценные кольца. Теперь осталась закрытой только голова, и оба археолога вопросительно посмотрели на фон Шиллера.

— Становится поздно, — проговорил Рипер. — Если вы хотите отдохнуть…

— Продолжайте! — коротко приказал немец.

Ученые подошли к голове мумии, а фон Шиллер остался стоять на бруске между ними.

Постепенно лицо фараона показалось на свет впервые за почти четыре тысячи лет. Его волосы оказались тонкими, все еще рыжими от хны, которой он красил их при жизни. Кожу обработали ароматическими смолами, и она стала твердой, как полированный янтарь. Нос был тонкий, с горбинкой. На губах Мамоса играла мягкая, почти мечтательная улыбка.