Сидуду всхлипнула и обняла Фенн за шею.

– Жрицы приказали нам отдаться гостям.

– Кто эти мужчины? – мрачно спросил Мерен.

– Первым стал властительный Аквер. Он был ужасен. Его сменили другие, много других, и наконец Онка.

– Можешь больше не рассказывать.

Фенн погладила ее по волосам.

– Нет! Я должна! Эти воспоминания жгут. Я не могу скрыть их от вас. – Сидуду глубоко, с дрожью вздохнула. – Раз в месяц нас осматривала женщина-врач по имени Ханна и отбирала одну или несколько девушек. Их уводили в горы, чтобы их возвысила богиня. И они больше не возвращались в храм. – Она замолчала, и Фенн протянула ей льняную ткань для носа. Сидуду высморкалась, аккуратно сложила ткань и продолжила: – Одна из девушек стала моей лучшей подругой. Ее звали Литане. Она была очень нежной и любящей, очень тосковала по родителям и ненавидела то, что делали с нами мужчины. Однажды ночью она убежала из храма. Она рассказала мне о своем замысле, и я пыталась ее остановить, но она была полна решимости. На следующее утро жрицы положили ее на алтарь, мертвую. И в назидание заставили нас всех пройти мимо. Они рассказали нам, что Литане поймали в лесу троги. И на алтаре она больше не была красивой и нежной.

Девушке позволили всплакнуть, потом Мерен сказал:

– Расскажи про Онку.

– Онка из благородной семьи. Он племянник властителя Аквера. И глава всех шпионов. Поэтому пользуется особыми правами. Благодаря своему положению он получил разрешение встретиться со мной несколько раз. Ему даже позволили забрать меня из храма, и я жила в его доме как рабыня. Я была наградой, которую Онка получил за службу государству. Напиваясь, он бил меня. Ему доставляло удовольствие причинять мне боль. От этого у него блестели глаза, и он улыбался. Однажды, Онка уехал по делам, и ко мне тайно пришла женщина. Она рассказала, что работает в библиотеке в Облачных Садах. И объяснила, что происходит с девушками, которых уводят в горы. Их не возвышает богиня. У них из живота вырезают младенцев, еще до рождения, и отдают богине. Поэтому богиню тайно называют Пожирательницей Младенцев.

– А что происходит с девушками после того, как у них отбирают детей?

– Они исчезают, – просто ответила Сидуду и снова всхлипнула. – Некоторые исчезнувшие девушки мне нравились. В храме есть и другие, которых я люблю. Они тоже пойдут в горы, когда у них в животе будет ребенок.

– Успокойся, Сидуду, – прошептала Фенн. – Не стоит рассказывать о таких ужасах.

– Нет, Фенн, пусть бедная девочка говорит, – вмешался Мерен. – Ее слова разжигают во мне гнев. Джарриане – чудовища. Гнев послужит мне оружием против них.