– Это точное описание истории Минойской империи, в основном написанное мною. Надеюсь, ты найдешь его интересным, – объяснил Торан и показал на низкий столик для письма посреди комнаты. – Здесь чернила, кисти и чистый папирус высшего качества исключительно для твоих нужд. Я устрою доставку твоих сообщений в любой уголок мира.

– Ты очень любезен, добрый Торан, – серьезно ответил я, но про себя улыбнулся, оценивая его предложение. Очевидно, сначала он их будет копировать. Я понимал, что существуют пределы его дружбы и гостеприимства.

– В подвале пятьдесят амфор доброго вина, – продолжал он. – Как только они опустеют, их снова наполнят. Из гавани каждое утро будут доставлять свежую рыбу и мясо. Два превосходных повара. Знаю по личному опыту. Я сам выбрал их для тебя.

Мы прошли на конюшню, где передо мной простерся ниц главный конюх. Я увидел на его голой спине свежие рубцы от хлыста.

– Поднимись, приятель! – Я скрыл свои истинные чувства за дружелюбным тоном. Когда-то я сам был рабом и хорошо помнил поцелуй хлыста. – Как тебя зовут? – спросил я, и он с усилием что-то пробормотал.

Это был добродушный маленький человек, явно не критянин.

– Ваага? – переспросил я, повторив его лепет, и он рассмеялся. – Хорошо, Ваага, покажи мне лошадей.

Он пошел впереди, издавая пустой глоткой нечленораздельные, но дружелюбные звуки.

В небольшом загоне за конюшней обнаружилось восемь отличных лошадей. Ваага свистнул, и они немедленно подошли к нему с радостным ржанием. Каждой из них он дал по небольшой лепешке из кожаной сумки на поясе. Лошади ему доверяли, и я решил следовать их примеру, по крайней мере до тех пор, пока он не докажет, что я ошибся. Лошади обычно проявляют здравый смысл.

– Скоро мне понадобится поехать на южный берег, в Кримад. Понадобится проводник показывать дорогу. Ты знаешь путь? – Ваага энергично кивнул. – Будь готов, – велел я. – Я предупрежу незадолго до выхода, и поедем мы быстро.

Он улыбнулся. Мы как будто достигли взаимопонимания.

На следующее утро я встал до солнца и торопливо поел, прежде чем ехать с горы в Навархию. Здесь я провел целый день в спорах и переговорах с младшим помощником наварха Гераклом и его помощниками и все без особого толка. Мне предложили восемь ветхих бирем, которые явно много лет служили торговыми судами и буквально разваливались. Минойцы ожидали, что с этими биремами я разгромлю полчища гиксосов. Я уже понял, что минойцы обычно мрачны и неразговорчивы и весьма враждебно относятся к незнакомцам и чужеземцам. Единственным исключением из этого правила, которое я встретил, был посол Торан, такой любезный и услужливый, что мог бы родиться египтянином.