Он находился уже вблизи Жанны Эджертон, но она и не подозревала о его присутствии. Подъехав к ней, он обхватил молодую девушку за талию, поднял, как перышко, и перекинул через седло.

Затем, дав шпоры коню, понесся вскачь под защитой пленницы, служившей ему как бы щитом.

Почувствовав, что она схвачена, Жанна Эджертон закричала изо всех сил, и ужасный крик ее заставил канадцев прекратить стрельбу. Их встревоженные лица стали высовываться из-за деревьев и из-за гребня прикрытия. Хантер скакал во весь дух, уносясь по открытой равнине, которая за несколько секунд перед этим представлялась ему непреодолимым препятствием.

Никто в обоих лагерях не понимал, что случилось. Американцы, высунувшись по грудь из укрывавших их складок и неровностей местности, увидев своего начальника, улепетывающего во всю прыть, вообразили, что им угрожает непредвиденная опасность, и бросились бежать через равнину под защиту выступов вулкана. Канадцы, в свою очередь, вышли из леса в таком растерянном состоянии, что даже не нашли нужным провожать выстрелами отступающих противников.

Хантер воспользовался общим замешательством. В пятнадцать прыжков он достиг канала, через который отчаянным скачком перенес его и его добычу лихой конь, после чего техасец продолжал бешено нестись вперед по долине.

Вскоре канадцы опомнились и толпой бросились к каналу. Но как они могли теперь помочь беде, когда лошадь со всадником и его пленницей уже унеслась далеко вперед и продолжала лететь с быстротой вихря?

Один только из них не покинул опушки леса, а оставался на месте. Он не растерялся, как другие, а, сохраняя полное спокойствие, следил за тем, что происходит вокруг него, и продолжал стрелять.

Этот отважный был – да кто бы это и мог быть другой? – Сумми Ским. Сумми настолько был уверен в меткости своих выстрелов, что, посылая пули по адресу Хантера, ничуть не опасался убить Жанну Эджертон. Надо заметить, впрочем, что он ничего не знал о случившемся и стрелял по скачущему противнику почти машинально.

Сумми Ским, как известно, всегда попадал в свою цель. На этот раз он дал новое доказательство своего искусства в стрельбе, еще более удивительное, чем предшествующее.

После первого же выстрела конь Хантера споткнулся. Техасец, желая отпустить поводья, чтобы сохранить равновесие, или по какой-либо иной причине освободил руку, которой держал Жанну Эджертон. Она соскользнула с седла и, упав на землю, осталась лежать на ней неподвижно.

Что же касается коня, то он, сделав еще три или четыре прыжка, грохнулся безжизненной массой. Хантер свалился с седла на землю и также остался лежать неподвижно.