– Это все изменения, которые придумала Канди, – сказал Дафф. – Она так запутала беднягу, что он уже не знает, мальчик он или девочка.

– Что ж, если бы со мной посоветовались с самого начала, это избавило бы нас от многих сложностей, – сказала им Канди.

Карета свернула в мраморные ворота, и они осмотрелись. Газоны уже ровные и зеленые, а жакаранды по сторонам подъездной дороги выросли до плеча.

– Похоже, он оправдывает свою репутацию, этот садовник, – довольно сказал Шон.

– Не называй его садовником в глаза, он обидится. Он садовод, – с улыбкой сказал Дафф.

– Кстати о названиях, – вмешалась Канди. – Не кажется ли вам, что «Ксанаду» слишком… необычное имя?

– Вовсе нет, – возразил Шон. – Я сам его выбрал. Мне оно кажется очень хорошим.

– Оно не вполне приличное. Почему бы не назвать дом «Красивые Дубы»?

– Во-первых, потому что на пятьдесят миль в округе нет ни одного дуба. А во-вторых, потому что дом уже называется «Ксанаду».

– Не сердись, я только предложила.

Строитель встретил их у конца подъездной дороги, и они начали осматривать дом. Это заняло час. Потом они оставили строителя и пошли в сад. Садовника с группой туземцев они нашли на северной границе участка.

– Как дела, Юбер? – поздоровался с ним Дафф.

– Неплохо, мистер Чарливуд, но на все нужно время, знаете ли.

– Ну, пока вы отлично справляетесь.

– Вы очень добры, сэр.

– А когда начнете выращивать лабиринт?

Садовник удивился; он посмотрел на Канди, раскрыл рот, закрыл и снова посмотрел на Канди.

– Ах да, я велела Юберу не делать лабиринт.

– Почему? Мне хочется лабиринт с того времени, как я ребенком побывал в Хэмптон-Корте. Мне нужен собственный лабиринт.

– Это совсем не модно, – ответила Канди. – Лабиринты занимают много места, а посмотреть не на что.