Давая бессмысленные ответы на отцовские замечания, она пыталась увести его к двери, но это было все равно что пытаться увести в сторону идущего к цели слона. Шон неумолимо приближался к сброшенным панталонам и к холстам, за которыми прятался Марк.

Со следующим шагом шелковые панталоны обернулись вокруг носка его сапога. Материал был такой тонкий и легкий, что Шон этого не заметил и захромал дальше. Одна его нога была обернута экзотическим предметом дамского туалета. Молодые люди в ужасе смотрели на то, как панталоны перемещаются по комнате.

У двери Буря обняла отца и поцеловала, одновременно умудрившись ногой прижать панталоны, потом подтолкнула отца в коридор и захлопнула за ним дверь.

Ослабев от ужаса и смеха, они вцепились друг в друга на середине мастерской, и Марк настолько отрезвел, что строго сказал:

— Мы больше не будем рисковать, понятно?

— Да, господин, — покорно согласилась она, но в ее глазах мелькнула озорная искорка.

* * *

В несколько минут первого ночи Марк проснулся оттого, что ему глубоко в ухо просунули мягкий горячий язык; он едва не закричал, но сильная рука зажала ему рот.

— Ты с ума сошла? — прошептал он, увидев в лунном свете из окна нагнувшуюся к нему Бурю; Марк понял, что она в полной темноте прошла по всему дому, по многочисленным длинным коридорам, спустилась по скрипучим ступенькам, одетая только в тонкую пижаму.

— Да, — засмеялась она. — Я сошла с ума окончательно.

Он еще не совсем проснулся, иначе не задал бы следующий вопрос:

— Что ты здесь делаешь?

— Я пришла похитить тебя, — ответила Буря и легла к нему в постель. — У меня замерзли ноги, — величественно провозгласила она. — Согрей.

— Ради бога, не шуми так! — взмолился он — просьба в подобных обстоятельствах совершенно нелепая, потому что несколько минут спустя оба так кричали, что могли бы поднять на ноги весь дом.

Спустя заметное время Буря своим кошачьим мурлычущим голосом, который он теперь так хорошо знал, сказала:

— Поистине, мистер Андерс, вы удивительно талантливый человек. Где вы научились такому разврату? Если расскажете, я, вероятно, выцарапаю вам глаза.

— Ты больше не должна приходить сюда.

— Почему? В постели гораздо удобней.

— А что если нас застанет твой отец?

— Он убьет тебя, — ласково ответила она. — Но какое это имеет значение?