— Интересный выбор, стоит это запомнить. Вы уверены, что не хотите выпить?

— Нет, я передумал.

— Виски?

— Пожалуйста.

Дирк встал и направился к серебряному подносу. Неожиданно он почувствовал огромное облегчение. Если бы подтвердилось, что этого человека нельзя купить — а Дирк уже склонялся к такой мысли, — был бы опрокинут один из краеугольных камней, на которых Дирк строил философию своей жизни. Но теперь все в порядке. У этого человека есть цена, и Дирк почувствовал презрение: всего лишь деньги, к тому же ничтожная сумма.

В этом парне нет ничего особенного.

Он повернулся к Марку.

— Вот вам то, что можно выпить. — И он протянул хрустальный бокал. — А теперь поговорим о том, что можно съесть.

Он вернулся к столу, открыл один из ящиков и достал коричневый пакет из плотной оберточной бумаги, запечатанный красным воском.

Пакет он положил на стол и поднял бокал.

— Здесь доказательство искренности моих намерений, — сказал Дирк.

— Насколько они искренни?

— Тысяча фунтов. Достаточно, чтобы купить гору хлеба.

— Одна из ваших компаний купила ферму моего деда, — осторожно заговорил Марк. — Дед обещал отдать эту ферму мне, но умер, не оставив ни гроша.

Выражение лица Дирка неожиданно изменилось, глаза стали осторожными и внимательными. Несколько мгновений он раздумывал, не сделать ли вид, будто ему ничего не известно, но ведь он сам признался, что собирал сведения о Марке.

— Да, — кивнул он. — Я знаю. Старик все равно не использовал землю.

— Ферма была куплена за три тысячи фунтов, — продолжал Марк. — Я считаю, что мне должны эту сумму.

Дирк опустил руку в ящик, достал еще два таких же пакета и положил их на первый.

— По странному совпадению, — сказал он, — у меня здесь именно эта сумма. «Сущие гроши, — презрительно улыбнулся он. — Что заставляло меня думать, будто в этом человеке есть что-то особенное?» В ящике стола лежали еще семь таких же пакетов, в каждом по сто десятифунтовых банкнот. Столько он готов был заплатить за этот доклад… нет, поправил себя Дирк, я готов был пойти дальше, гораздо дальше.

— Берите, — улыбнулся он. — Вот деньги.