— Вот пропуск. — Он протянул запаянную в пластик карточку, которую наискось пересекала красная надпись «Высшая степень допуска».

— Пароль — число «пятьдесят семь», ответ — «Самора Машел». Затем покажете пропуск и распишетесь в книге. Просто, раз плюнуть. Как два пальца…

— Я скажу твоему дяде, что ты не захотел пойти с нами.

— Эй, дайте передохнуть, а! Меня еще рано выбрасывать на помойку. Я принесу дяде больше пользы живой и зубастый, чем мертвый.

— Катберт, ты зря растрачиваешь свое красноречие в армии, тебе точно стоит податься на телевидение. — Шон пожал ему руку, и тот, торопливо семеня, побежал обратно в клуб «Звездная пыль».

Вокруг каждого грузовика толпились женщины, хихикая и перебрасываясь шутками с солдатами, которые свешивались с бортов. Одна из них, поддерживаемая нетерпеливыми руками, уже взбиралась на борт. Ее мини-юбка высоко задралась, открывая тонкие длинные черные ноги.

— Уберите отсюда этих шлюх, сержант! — рявкнул Джоб на Альфонсо. Женщины прыснули в разные стороны. Две или три поспешно выбрались из кузовов, торопливо приводя в порядок свою скудную одежду, находящуюся в разной степени беспорядка.

Шон и Джоб сели в кабину головного грузовика и вырулили с улицы. Шон застегнул мундир и лихо заломил берет.

— Что будем делать? — спросил Джоб.

— Третий ангар на Большой скале отлично видно с главной дороги. Мы поедем по автостраде. Если «геркулес» еще там, заглянем на базу. Если нет, вернемся назад той же дорогой.

— А как насчет Пятой бригады?

— Это же просто жалкая кучка азиатов, — ответил Шон. — Ты ведь не боялся их раньше, так что же изменилось?

— Просто спросил, чтобы убить время, — усмехнулся Джоб. — Расскажешь о них Альфонсо?

— Чем меньше он знает, тем меньше суетится, — сказал Шон. — Продолжай рулить.

Колонна из трех грузовиков спокойно ехала по спящим улицам и вскоре выехала на шоссе.

— Одиннадцать двадцать, — проверил часы Шон. В свете фар он прочитал дорожный указатель:

— Военная база Большая скала, пятнадцать километров.

Он почувствовал знакомый холодок под ложечкой, дыхание участилось, и он начал дышать медленнее и глубже. Так всегда бывало перед очередной операцией.

— Вот он, — негромко сказал Джоб, когда они преодолели подъем.

Весь аэродром был буквально залит светом, сигнальные огни светились ярко-оранжевым и голубым, пунктир зеленых огней отмечал рулежные дорожки и взлетную полосу.